Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
А таким ко мне сегодня явился Джон. Сплошные приятные встречи.
пятница, 09 мая 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Сегодня была такая неожиданная встреча.
Бродила по книжному и на одной из полок увидела книгу с Корфом на обложке, точнее там с Исаевым.
Две истории: "Нежность" и "Испанский вариант".
И ведь оба эти названия чертовски верны.
Бродила по книжному и на одной из полок увидела книгу с Корфом на обложке, точнее там с Исаевым.
Две истории: "Нежность" и "Испанский вариант".
И ведь оба эти названия чертовски верны.
суббота, 03 мая 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Милая мама, мне очень больно.
В моей груди не пуля - обойма.
Это не бой, это скотобойня.
Форменное бесправье.
И я хочу, чтобы ад стал правдой.
Чтобы горели со мной на равных
мои уже не друзья и братья.
Палата из самых буйных.
Милая мама, чудовищ сонмы
терроризируют уж не сон мой.
И выступают уже не сольно,
а вооруженным строем.
Милая мама, на раны солью
падает папел. Мой бог со мною.
Это не люди и не с любовью
насилуют мертвые улицы.
Это живые пчелиные ульи,
обкуренные лживым дымом.
Мы, милая мама, непобедимы.
Мы умрем очень глупо и очень больно.
В моей груди не пуля - обойма.
Это не бой, это скотобойня.
Форменное бесправье.
И я хочу, чтобы ад стал правдой.
Чтобы горели со мной на равных
мои уже не друзья и братья.
Палата из самых буйных.
Милая мама, чудовищ сонмы
терроризируют уж не сон мой.
И выступают уже не сольно,
а вооруженным строем.
Милая мама, на раны солью
падает папел. Мой бог со мною.
Это не люди и не с любовью
насилуют мертвые улицы.
Это живые пчелиные ульи,
обкуренные лживым дымом.
Мы, милая мама, непобедимы.
Мы умрем очень глупо и очень больно.
вторник, 29 апреля 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Чертовы мобы живучи как тараканы и так же щекочущи)
Хитрющий Василиск Рина снова втянула меня не в пьянство и содомию. Кругом сплошная жалость, пиздеж и промо-акции)
Суть сутей:
1: Всегда постить правила.
2: Ответь на вопросы, которыми тебя осалили, и задай 11 своих.
3: Отметь 11 человек.
4: Проинформируй, что ты их отметил.
Но я ленивая, так что просто отработаю свой приватный танец и пойду курить за барной стойкой
1. Дружите ли вы с прогнозом погоды и всегда ли одеты по сезону и "в тему"? Конечно же, нет. Я, как всякий приличный сознательный мужик, одета всегда в то, что велит мне внутренний фен-шуй.
2. Что чаще всего снится? Люди, с которыми я никогда не смогу поговорить и сказать правильные вещи. Это всегда так...а, ладно.
3. Если бы вы написали песню, то как бы она называлась? Дорога, которой нет.
4. Какая черта внешности человека больше всего привлекает? (определенный цвет волос? глаз? форма носа? губ? тембр голоса?) Изящные запястья и изгиб спины. Ключицы определенных личностей)
5. Фэндом или мир, потрясший и перевернувший сознание? Ну, наверное, Loveless. Хотя вот прям чтобы перевернул...Был близок точно.
6. Если бы вы нашли на улице 100 баксов, как бы потратили? Отложила бы до лучших времен, чтобы обнять самую милую девчушку на свете)
7. Что приходит в голову при слове "безмятежность"? Море, легкий ветерок и йогурт Даниссимо.
8. Суеверны ли вы? Нет. Меня наоборот прёт с числа 13 и черных кошек.
9. Опишите себя в трех словах. Не верьте этому!
11. Какого вопроса от близких людей вы боитесь? и боитесь ли вообще вопросов от них? Почему? Невозможно ответить на этот всеобъемлющий вопрос. Никогда.
10. Заметили ли вы, что пункт 10 идет после пункта 11? Я была хитрее. Сразу посмотрела первый и последний вопрос))
Хитрющий Василиск Рина снова втянула меня не в пьянство и содомию. Кругом сплошная жалость, пиздеж и промо-акции)
Суть сутей:
1: Всегда постить правила.
2: Ответь на вопросы, которыми тебя осалили, и задай 11 своих.
3: Отметь 11 человек.
4: Проинформируй, что ты их отметил.
Но я ленивая, так что просто отработаю свой приватный танец и пойду курить за барной стойкой
1. Дружите ли вы с прогнозом погоды и всегда ли одеты по сезону и "в тему"? Конечно же, нет. Я, как всякий приличный сознательный мужик, одета всегда в то, что велит мне внутренний фен-шуй.
2. Что чаще всего снится? Люди, с которыми я никогда не смогу поговорить и сказать правильные вещи. Это всегда так...а, ладно.
3. Если бы вы написали песню, то как бы она называлась? Дорога, которой нет.
4. Какая черта внешности человека больше всего привлекает? (определенный цвет волос? глаз? форма носа? губ? тембр голоса?) Изящные запястья и изгиб спины. Ключицы определенных личностей)
5. Фэндом или мир, потрясший и перевернувший сознание? Ну, наверное, Loveless. Хотя вот прям чтобы перевернул...Был близок точно.
6. Если бы вы нашли на улице 100 баксов, как бы потратили? Отложила бы до лучших времен, чтобы обнять самую милую девчушку на свете)
7. Что приходит в голову при слове "безмятежность"? Море, легкий ветерок и йогурт Даниссимо.
8. Суеверны ли вы? Нет. Меня наоборот прёт с числа 13 и черных кошек.
9. Опишите себя в трех словах. Не верьте этому!
11. Какого вопроса от близких людей вы боитесь? и боитесь ли вообще вопросов от них? Почему? Невозможно ответить на этот всеобъемлющий вопрос. Никогда.
10. Заметили ли вы, что пункт 10 идет после пункта 11? Я была хитрее. Сразу посмотрела первый и последний вопрос))
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Давай будет так: меж нами прошло семь лет,
И мы с тобой больше не те же самые люди.
Ты стал чуть строже, я дышу полной грудью,
И меж нами ничего нет.
Ты слишком красивый, чтобы меня любить.
Я бескорыстна, но так же чуть бесхребетна.
Мы говорим при встрече о чужих бедах
И о том, как легко не быть.
Я ценю твоих женщин, их легкий игривый стиль.
Ты смеешься над шутками, что никто не придумал.
Я улыбаюсь. Искренне и как дура,
Научившись тебя отпустить.
Ты стремишься вперед, словно больше и нет преград.
Как же все хорошо спустя семь этих странных лет.
А меня больше нет. Я есть, но меня почему-то нет.
Что сказать тебе, милый? Ура.
И мы с тобой больше не те же самые люди.
Ты стал чуть строже, я дышу полной грудью,
И меж нами ничего нет.
Ты слишком красивый, чтобы меня любить.
Я бескорыстна, но так же чуть бесхребетна.
Мы говорим при встрече о чужих бедах
И о том, как легко не быть.
Я ценю твоих женщин, их легкий игривый стиль.
Ты смеешься над шутками, что никто не придумал.
Я улыбаюсь. Искренне и как дура,
Научившись тебя отпустить.
Ты стремишься вперед, словно больше и нет преград.
Как же все хорошо спустя семь этих странных лет.
А меня больше нет. Я есть, но меня почему-то нет.
Что сказать тебе, милый? Ура.
суббота, 26 апреля 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Фэндомный флэшмоб
1. отмечаетесь в комментариях, я даю вам пять фэндомов.
2. вы должны написать, с каким героем в каждом фэндоме ассоциируете себя больше всего.
3. у себя в дневнике, а не в моих комментариях.
От Ультима:
1. Темный дворецкий. Вообще, мне там импанируют все персонажи в очках, но почему-то хочется выбрать мадам Рэд...Кто знает, почему...
2. Русские народные сказки. Одна из двух статистических мачехиных дочерей) Мне кажется, не все они такие уж злобные сучки.
3. Мастер и Маргарита (читала/смотрела? О_О). Хочу быть Бегемотом,потому что котик ^^. А вообще мне кажется, что я та девушка, что первой вышла на сцену за фальшивыми вещами.
4. Алиса в стране чудес. О, я Соня! Соня-мышь!
5. Шрек. Эм...печенька, которую зверски макали в молоко?
1. отмечаетесь в комментариях, я даю вам пять фэндомов.
2. вы должны написать, с каким героем в каждом фэндоме ассоциируете себя больше всего.
3. у себя в дневнике, а не в моих комментариях.
От Ультима:
1. Темный дворецкий. Вообще, мне там импанируют все персонажи в очках, но почему-то хочется выбрать мадам Рэд...Кто знает, почему...
2. Русские народные сказки. Одна из двух статистических мачехиных дочерей) Мне кажется, не все они такие уж злобные сучки.
3. Мастер и Маргарита (читала/смотрела? О_О). Хочу быть Бегемотом,
4. Алиса в стране чудес. О, я Соня! Соня-мышь!
5. Шрек. Эм...печенька, которую зверски макали в молоко?
четверг, 24 апреля 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
22.04.2014 в 15:37
Пишет Linn Assalair:Иногда говорить «ты красиво пишешь» это почти как говорить «ты красиво кровоточишь». Или «ты красиво блюешь». Ну или «ты красиво подыхаешь».
URL записи
пятница, 18 апреля 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Мне без тебя было совсем нельзя, а теперь очень даже можно.
Мне ничего не страшно и совсем ничего не сложно.
Я уже даже больше не я.
Мне ничего не страшно и совсем ничего не сложно.
Я уже даже больше не я.
понедельник, 14 апреля 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
В старом добром стиле "а почему бы нет", я снова кое-что утащила у snow124.
Не смотри на меня, словно я не прав.
Даже если не прав, это только лишь шаг вперед.
Все, чего я хочу, это жить ровно до утра.
До утра, где есть ты. И всё.
Не смотри так легко, словно правда всего одна.
Я их тысячу знал и пользовался любой.
Если б только ты знал... Хотя бы немного знал...
Что реальность это страшнейший бой.
Не смотри этим взглядом. Это не для детей.
Это только для взрослых. Это как спецзаказ.
Я - беззвездная ночь, столь долгожданная тень.
Всё, чего ты боялся, но все равно искал.
Не смотри с глухой болью, которую не утаить,
Потому что все тайны - фикция и обман.
Я все знаю. Я рядом. Видишь, меж нами нить.
Не смотри так. Я вижу в тебе меня.
Не смотри на меня, словно я не прав.
Даже если не прав, это только лишь шаг вперед.
Все, чего я хочу, это жить ровно до утра.
До утра, где есть ты. И всё.
Не смотри так легко, словно правда всего одна.
Я их тысячу знал и пользовался любой.
Если б только ты знал... Хотя бы немного знал...
Что реальность это страшнейший бой.
Не смотри этим взглядом. Это не для детей.
Это только для взрослых. Это как спецзаказ.
Я - беззвездная ночь, столь долгожданная тень.
Всё, чего ты боялся, но все равно искал.
Не смотри с глухой болью, которую не утаить,
Потому что все тайны - фикция и обман.
Я все знаю. Я рядом. Видишь, меж нами нить.
Не смотри так. Я вижу в тебе меня.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Что-то выгорает прямо внутри тебя,
Освобождая место под новый смысл.
Это не правда, я даже не слышал выстрел,
Это не ты так глупо разлил весь яд.
Что-то красиво, а что-то вселяет страх
Так глубоко, что кажется, так и надо.
Я. Никогда. Больше. Не буду рядом.
Надеюсь, ты тоже рад.
Что-то исчезнет, чтоб никогда не сбыться.
Просто уйдет, выставив старый счет.
И никогда уже больше ни страстно, ни горячо
Ты не ворвешься в мысли.
Что-то не ранит, но забирает все,
Словно болезнь, клетка за клеткой. Шах.
Если ты взялся, то уж тогда решай,
Кто никогда не будет тобой спасён.
Что-то абстрактно, а что-то рябит в глазах.
Ты бесконечен, но хаос тебя сожрёт.
Это не правда и все еще не упрек,
Просто теперь совсем не смотреть нельзя.
Я буду мертв, у сказки плохой конец.
Если ты свыше, то делай последний ход.
Я ухожу слишком, прости, легко.
Что-то подвластно. Я, к сожалению, нет.
Освобождая место под новый смысл.
Это не правда, я даже не слышал выстрел,
Это не ты так глупо разлил весь яд.
Что-то красиво, а что-то вселяет страх
Так глубоко, что кажется, так и надо.
Я. Никогда. Больше. Не буду рядом.
Надеюсь, ты тоже рад.
Что-то исчезнет, чтоб никогда не сбыться.
Просто уйдет, выставив старый счет.
И никогда уже больше ни страстно, ни горячо
Ты не ворвешься в мысли.
Что-то не ранит, но забирает все,
Словно болезнь, клетка за клеткой. Шах.
Если ты взялся, то уж тогда решай,
Кто никогда не будет тобой спасён.
Что-то абстрактно, а что-то рябит в глазах.
Ты бесконечен, но хаос тебя сожрёт.
Это не правда и все еще не упрек,
Просто теперь совсем не смотреть нельзя.
Я буду мертв, у сказки плохой конец.
Если ты свыше, то делай последний ход.
Я ухожу слишком, прости, легко.
Что-то подвластно. Я, к сожалению, нет.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Кто заплачет по тебе, мальчик-сказочник?
Кто порвет твой блокнот в клочья, обесценив слово?
Чуешь запах? Это пахнет горюче-смазочным.
Слышишь смех? Это безвкусно хохочет зло.
Кто напишет тебе песню о рыцаре?
Кто спасет твоих драконов, словно гринпис?
Кто придет за миг, как сердце то выцарапают,
А твой крик сорвется в жалобный писк?
Кто осмелится стать персональным Гудвином?
У кого есть в запасе доброе волшебство?
Палачи очень строги, особенно те, что утренние.
Им не ведома жалость, они быстро найдут твой слом.
Так скажи же мне, мальчик, в ком обретешь спасение?
Чем ты думал, когда продал душу за свой талант?
Помолчи лучше, глупый. Из странного опасения
За тобой пригляжу я.
Кто порвет твой блокнот в клочья, обесценив слово?
Чуешь запах? Это пахнет горюче-смазочным.
Слышишь смех? Это безвкусно хохочет зло.
Кто напишет тебе песню о рыцаре?
Кто спасет твоих драконов, словно гринпис?
Кто придет за миг, как сердце то выцарапают,
А твой крик сорвется в жалобный писк?
Кто осмелится стать персональным Гудвином?
У кого есть в запасе доброе волшебство?
Палачи очень строги, особенно те, что утренние.
Им не ведома жалость, они быстро найдут твой слом.
Так скажи же мне, мальчик, в ком обретешь спасение?
Чем ты думал, когда продал душу за свой талант?
Помолчи лучше, глупый. Из странного опасения
За тобой пригляжу я.
четверг, 10 апреля 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
воскресенье, 06 апреля 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
И волки сыты, и овцы целы.
Я вечный раб твоего прицела,
Весь без причин, без единой цели
С тобой пытаюсь стать одним целым.
Вцепляюсь в плечи до боли, цепко.
Стряхни меня или сделай цельным.
Пусть грянет гром, раздирая в клочья.
Я прихожу к тебе только ночью.
Люблю, люблю...Ненавижу. Очень.
Я без тебя слаб и обесточен.
Поверь меня еще раз на прочность,
Чтоб я забыл о больной и прочем.
Клубится тьма, пробираясь глубже.
Я так устал быть тебе ненужным,
Но растекаться безвольной лужей.
Скажи мне, кто мог бы быть и лучше,
Кто мог и слышать тебя, и слушать,
А не вжиматься не в сексе - в случке.
Безбожно. Страшно. Невыносимо.
Я безнадежный, но я красивый.
Во мне все ищут чужую силу,
А я шепчу "помоги, спаси же..."
Если не любишь, то изнасилуй.
Спаси, мой боже. Казнив, помилуй.
Я вечный раб твоего прицела,
Весь без причин, без единой цели
С тобой пытаюсь стать одним целым.
Вцепляюсь в плечи до боли, цепко.
Стряхни меня или сделай цельным.
Пусть грянет гром, раздирая в клочья.
Я прихожу к тебе только ночью.
Люблю, люблю...Ненавижу. Очень.
Я без тебя слаб и обесточен.
Поверь меня еще раз на прочность,
Чтоб я забыл о больной и прочем.
Клубится тьма, пробираясь глубже.
Я так устал быть тебе ненужным,
Но растекаться безвольной лужей.
Скажи мне, кто мог бы быть и лучше,
Кто мог и слышать тебя, и слушать,
А не вжиматься не в сексе - в случке.
Безбожно. Страшно. Невыносимо.
Я безнадежный, но я красивый.
Во мне все ищут чужую силу,
А я шепчу "помоги, спаси же..."
Если не любишь, то изнасилуй.
Спаси, мой боже. Казнив, помилуй.
четверг, 27 марта 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
"...и поэтому я теперь не с тобой."
Я молчу, некрасиво щурясь, вгрызаюсь в губы.
Я не помню причин, словно память скомкали грубо,
причиняя невыносимую острую боль.
Я не знаю, зачем... Зачем я стою и качаюсь
на краю твоей пропасти полубезумной массой?
Научи меня больше не верить и не обниматься,
пока во мне все кончается.
Ни к чему говорить. Ни к чему продолжать.
Хоть кого-то спасли причины?
Ну же, закричи. Закричи на меня.
Если больше не можешь прижать.
Я молчу, некрасиво щурясь, вгрызаюсь в губы.
Я не помню причин, словно память скомкали грубо,
причиняя невыносимую острую боль.
Я не знаю, зачем... Зачем я стою и качаюсь
на краю твоей пропасти полубезумной массой?
Научи меня больше не верить и не обниматься,
пока во мне все кончается.
Ни к чему говорить. Ни к чему продолжать.
Хоть кого-то спасли причины?
Ну же, закричи. Закричи на меня.
Если больше не можешь прижать.
вторник, 25 марта 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Когда у тебя не останется ничего, о чем ты рискнешь попросить?
Что перевесит и гордость, и глупость, и липкий навязчивый страх?
Твой полуночный бог пьян, смешлив, бессердечно красив.
Он такую тебя ни за что не полюбит так же крепко с утра.
Когда кончится все, что держало тебя хоть немного но на плаву,
Кто подаст тебе руку, кто даст тебе веру, пообещает мир?
По весне он горяч, он цветет и горит, лаская и взор, и слух,
Пока ты притворяешься милой вовсе не с теми людьми.
Когда время пройдет, всему щедро отмерив свой срок,
Кто окажется рядом, кто теперь уже станет тобой?
В чашке чайной судьба, все знаменья смешав, сокроет
Все, что было в тебе, не деля ни восторг, ни любовь.
Когда солнце взойдет в далеко не последний свой раз,
Все окрасив в цвет счастья, надежды и самой шальной весны,
Кто прижмет тебя крепче, желая уже не брать,
А твои охранять сны?
Что перевесит и гордость, и глупость, и липкий навязчивый страх?
Твой полуночный бог пьян, смешлив, бессердечно красив.
Он такую тебя ни за что не полюбит так же крепко с утра.
Когда кончится все, что держало тебя хоть немного но на плаву,
Кто подаст тебе руку, кто даст тебе веру, пообещает мир?
По весне он горяч, он цветет и горит, лаская и взор, и слух,
Пока ты притворяешься милой вовсе не с теми людьми.
Когда время пройдет, всему щедро отмерив свой срок,
Кто окажется рядом, кто теперь уже станет тобой?
В чашке чайной судьба, все знаменья смешав, сокроет
Все, что было в тебе, не деля ни восторг, ни любовь.
Когда солнце взойдет в далеко не последний свой раз,
Все окрасив в цвет счастья, надежды и самой шальной весны,
Кто прижмет тебя крепче, желая уже не брать,
А твои охранять сны?
воскресенье, 16 марта 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Если собрать все силы, то можно победить любого врага.
Если переступить через себя, можно победить даже самого близкого друга.
Но любовь…Пред любовью можно только пораженно отступить. И я уйду, любовь моя, потому что пока я рядом, в сердце моем живет невыразимая боль, стоит мне подойти ближе – я причиню ее тебе, а это самое страшное поражение из всех. А проигрывать я не люблю еще больше, чем люблю тебя.
Они молчали, но не так неловко, как привыкли в последнюю пару лет. Молчали глубоко и печально, болея тоской будущего, что разлучит их. В этот самый момент раскидает по миру, в самые его окраины забросит, чтобы никогда более они не нашли друг друга.
- Мы с тобой, как солнце и луна. Не бывать нам на одном небе, - он улыбнулся мягко, как улыбаются раненным животным и заплаканным детям, и коснулся едва ощутимо его волос, поправляя и так идеально уложенные волосы. – Никогда я не буду удостоен твоего сияния в ночи. Я и так украл слишком много света.
Второй не ответ, лишь упрямо поджав губы и пытаясь, как оказалось, до ужаса несовершенной человеческой мимикой скрыть за этим гримасу отчаянья. Какое же уродливое опустошающее чувство. Какой же он трус. Какой же жалкий трус.
- Я бы хотел сказать, что поступаю так не ради себя, но ради тебя, - губы все так же мягко прижались к виску, и это был жест прощания, последняя нежность, самая страшная и жестокая. – Но оба мы знаем, что это бред. Я делаю это лишь потому, что не найдя другого выхода, ведомый опытом тысяч и тысяч предков, решил убежать, поджав хвост.
Он вскинул на него глаза, лишь на секунду, не в силах вынести…себя самого, запертого в этом теле, в этом мире вообще. Себя в нем, всего того, что больше никогда не будет принадлежать ему, умрет и будет гнить, пока не истлеет вовсе. И не он, а другой будет носить в себе этот прах, это прекрасное тело, так уверенно и спокойно замершее рядом с ним, будет вечным вместилищем всего того, что было им, что могло обернуться райским садом, но расцвело лишь шиповником. Он не хотел, как же он не хотел, но что-то, что всегда было выше его, заставляло упорно молчать. Он выдержит. Он все выдержит.
Другой ушел, надеясь тщетно, что никого из них не обрек на ад.
Они встретились спустя шесть лет. Шесть долгих томительных лет, тянущихся, как сон, полных радости и печали, беспамятства и приступов болезненной ярости, бесконечного ожидания.
Он изменился и остался совершенно прежним. Возмужал, наловчился, ожесточился, вылепил из старого более чем сдобного теста нового человека. Но другой видел глаза его, губы его, всего его, и больше всего на свете желал обладать этим новым им, изучить его, как знал тогда, годы назад, до последней впадины, отметить, как раба, и вознести, как бога. И не было для него ни единой преграды, кроме все той же неумолимой силы, что теперь кривила его губы, как и тогда.
Он молчал, оглядывая его внимательно и все так же тепло, с особой нежностью ощупывая взглядом подтянутое тело, все такие же короткие идеальные волосы и тонкий налет усталости.
- Для меня каждый год без тебя был за все три, - произнес он легко, словно продолжил тот далекий полузабытый разговор. – Не было и дня, чтобы я не желал тебя забыть. Хотя вру, были. Много было дней, когда я верил, что нет тебя в этом мире, - пальцы легко прошлись по тонкой резной скуле. – И меня не было. Ничего на всем белом свете не было. И годы обратили эти моменты в наивысшее счастье, - губы мягко накрыли губы, целуя спокойно и долго, со всей любовью, что могла бы только родиться на свете. – Но теперь я счастлив, что годы не коснулись тебя, губ твоих, таких же сладких, как ту тысячу лет назад, что я прожил, не касаясь их.
- Восемнадцать, - голос второго был сухим и хриплым, словно вся жажда мира скопилась в его рту. – Раз год за три, то восемнадцать.
Первый рассмеялся приглушенно, уткнувшись ему в плечо.
Чужая кожа горяча. Чужие руки жгут, как плети. Чужое сердце заставляет собственное умолкнуть. И вся эта чужая сила принадлежит ему. Могла бы принадлежать, если бы он только протянул руки и сжал ее так крепко, чтобы она ему подчинилась.
- Ты прав. За такой срок щенки матереют и вырастают в больших псов, - первый окинул его задумчивым взглядом и вздохнул едва слышно, прижался губами к виску, повторяя жест, за сроком давности который не должен был причинять столько боли, но море тоски колыхалось и билось о него ядовитыми волнами. – Пришло время просыпаться и возвращаться на свой край неба, пока мир не рухнул.
И первый снова исчез, не умея более быть сильным. Он не проиграет и ему проиграть не даст.
Второй продолжал стоять в оцепенении, смятенно пытаясь вспомнить, куда он шел, куда он должен идти, и пытаясь представить, как ему теперь жить дальше с собой, с обрывками чужой смерти на дне души, растревоженном безжалостными волнами памяти. Кивнув себе и сжав дрожащие пальцы, он развернулся и торопливо направился за первым. Искать край ослепительного солнца.
Враг может проявить милосердие. Друг – принести смерть страшнее, чем враг.
Но любовь…Любовь выше самой смерти.
Если переступить через себя, можно победить даже самого близкого друга.
Но любовь…Пред любовью можно только пораженно отступить. И я уйду, любовь моя, потому что пока я рядом, в сердце моем живет невыразимая боль, стоит мне подойти ближе – я причиню ее тебе, а это самое страшное поражение из всех. А проигрывать я не люблю еще больше, чем люблю тебя.
Они молчали, но не так неловко, как привыкли в последнюю пару лет. Молчали глубоко и печально, болея тоской будущего, что разлучит их. В этот самый момент раскидает по миру, в самые его окраины забросит, чтобы никогда более они не нашли друг друга.
- Мы с тобой, как солнце и луна. Не бывать нам на одном небе, - он улыбнулся мягко, как улыбаются раненным животным и заплаканным детям, и коснулся едва ощутимо его волос, поправляя и так идеально уложенные волосы. – Никогда я не буду удостоен твоего сияния в ночи. Я и так украл слишком много света.
Второй не ответ, лишь упрямо поджав губы и пытаясь, как оказалось, до ужаса несовершенной человеческой мимикой скрыть за этим гримасу отчаянья. Какое же уродливое опустошающее чувство. Какой же он трус. Какой же жалкий трус.
- Я бы хотел сказать, что поступаю так не ради себя, но ради тебя, - губы все так же мягко прижались к виску, и это был жест прощания, последняя нежность, самая страшная и жестокая. – Но оба мы знаем, что это бред. Я делаю это лишь потому, что не найдя другого выхода, ведомый опытом тысяч и тысяч предков, решил убежать, поджав хвост.
Он вскинул на него глаза, лишь на секунду, не в силах вынести…себя самого, запертого в этом теле, в этом мире вообще. Себя в нем, всего того, что больше никогда не будет принадлежать ему, умрет и будет гнить, пока не истлеет вовсе. И не он, а другой будет носить в себе этот прах, это прекрасное тело, так уверенно и спокойно замершее рядом с ним, будет вечным вместилищем всего того, что было им, что могло обернуться райским садом, но расцвело лишь шиповником. Он не хотел, как же он не хотел, но что-то, что всегда было выше его, заставляло упорно молчать. Он выдержит. Он все выдержит.
Другой ушел, надеясь тщетно, что никого из них не обрек на ад.
Они встретились спустя шесть лет. Шесть долгих томительных лет, тянущихся, как сон, полных радости и печали, беспамятства и приступов болезненной ярости, бесконечного ожидания.
Он изменился и остался совершенно прежним. Возмужал, наловчился, ожесточился, вылепил из старого более чем сдобного теста нового человека. Но другой видел глаза его, губы его, всего его, и больше всего на свете желал обладать этим новым им, изучить его, как знал тогда, годы назад, до последней впадины, отметить, как раба, и вознести, как бога. И не было для него ни единой преграды, кроме все той же неумолимой силы, что теперь кривила его губы, как и тогда.
Он молчал, оглядывая его внимательно и все так же тепло, с особой нежностью ощупывая взглядом подтянутое тело, все такие же короткие идеальные волосы и тонкий налет усталости.
- Для меня каждый год без тебя был за все три, - произнес он легко, словно продолжил тот далекий полузабытый разговор. – Не было и дня, чтобы я не желал тебя забыть. Хотя вру, были. Много было дней, когда я верил, что нет тебя в этом мире, - пальцы легко прошлись по тонкой резной скуле. – И меня не было. Ничего на всем белом свете не было. И годы обратили эти моменты в наивысшее счастье, - губы мягко накрыли губы, целуя спокойно и долго, со всей любовью, что могла бы только родиться на свете. – Но теперь я счастлив, что годы не коснулись тебя, губ твоих, таких же сладких, как ту тысячу лет назад, что я прожил, не касаясь их.
- Восемнадцать, - голос второго был сухим и хриплым, словно вся жажда мира скопилась в его рту. – Раз год за три, то восемнадцать.
Первый рассмеялся приглушенно, уткнувшись ему в плечо.
Чужая кожа горяча. Чужие руки жгут, как плети. Чужое сердце заставляет собственное умолкнуть. И вся эта чужая сила принадлежит ему. Могла бы принадлежать, если бы он только протянул руки и сжал ее так крепко, чтобы она ему подчинилась.
- Ты прав. За такой срок щенки матереют и вырастают в больших псов, - первый окинул его задумчивым взглядом и вздохнул едва слышно, прижался губами к виску, повторяя жест, за сроком давности который не должен был причинять столько боли, но море тоски колыхалось и билось о него ядовитыми волнами. – Пришло время просыпаться и возвращаться на свой край неба, пока мир не рухнул.
И первый снова исчез, не умея более быть сильным. Он не проиграет и ему проиграть не даст.
Второй продолжал стоять в оцепенении, смятенно пытаясь вспомнить, куда он шел, куда он должен идти, и пытаясь представить, как ему теперь жить дальше с собой, с обрывками чужой смерти на дне души, растревоженном безжалостными волнами памяти. Кивнув себе и сжав дрожащие пальцы, он развернулся и торопливо направился за первым. Искать край ослепительного солнца.
Враг может проявить милосердие. Друг – принести смерть страшнее, чем враг.
Но любовь…Любовь выше самой смерти.
суббота, 01 марта 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Взяла на себя смелость снова немного обокрасть snow124, не корысти ради, но пользы для. Прекрасно же.
За нами не числится ни греха, ни даже простой огрехи.
Разве не так? Разве мы не смогли искупить
Все, что засело в нас больно, ранимо, крепко?..
Тише, хороший. Тише. Не слушай. Спи.
В темной ночи звезды сиют предельно ясно,
Словно хрустальные капли, наполненные теплом.
Лунные блики скользят по твоим плечам и не гаснут.
Это так важно. Все остальное с нами случится потом.
Пальцы-предатели гладят неслышно пряди.
Как хорошо, кто бы знал, быть просто так с тобой.
К черту весь мир. Мой мир дремлет тихо рядом.
Спи, моя радость. Единственная любовь.
Ночь разливается глухо, колет под сердцем сладко.
Тонкие нити с всевышним упрямством связывают в одно.
Спи, мое счастье. Увидь добрый сон, ладно?
Увидь лучший сон со мной.
За нами не числится ни греха, ни даже простой огрехи.
Разве не так? Разве мы не смогли искупить
Все, что засело в нас больно, ранимо, крепко?..
Тише, хороший. Тише. Не слушай. Спи.
В темной ночи звезды сиют предельно ясно,
Словно хрустальные капли, наполненные теплом.
Лунные блики скользят по твоим плечам и не гаснут.
Это так важно. Все остальное с нами случится потом.
Пальцы-предатели гладят неслышно пряди.
Как хорошо, кто бы знал, быть просто так с тобой.
К черту весь мир. Мой мир дремлет тихо рядом.
Спи, моя радость. Единственная любовь.
Ночь разливается глухо, колет под сердцем сладко.
Тонкие нити с всевышним упрямством связывают в одно.
Спи, мое счастье. Увидь добрый сон, ладно?
Увидь лучший сон со мной.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Доблестные сотрудники ГНК вчера порадовали:
- Год рождения?
- 92ой.
- Месяц?
- Июль.
- Дата?
- 18ое!
- Знак зодиака?!
- Рак!!
- Ага. А вот вы, молодой человек?..
- А он Дева.
- Отдыхайте, ребята.
- Год рождения?
- 92ой.
- Месяц?
- Июль.
- Дата?
- 18ое!
- Знак зодиака?!
- Рак!!
- Ага. А вот вы, молодой человек?..
- А он Дева.
- Отдыхайте, ребята.
вторник, 25 февраля 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Не зависимо от обстоятельств мы друг друга вели к приятельству, говорили только приятное, приятный цедили чай. Я учила тебя не скучать, набирать дельный текст, качать хорошие добрые песни. Что угодно, только не вместе на контрактах ставить печать.
Ты учила меня помнить даты, миновать пороги издательств, говорить не “бог”, но “создатель”. Отдалять роковой свой час.
В твоем светлом красивом мире легчал воздух, проблемы меркли, все печали искали дверь. Даже я, словно дикий зверь, замирала в твоей квартире, затихали в груди все волны. Сердце было смешно и полно твоих “меньше надейся, но верь”.
Не зависимо от решений, мы кидались друг к другу на шеи, не боясь ни вестей, ни вторжений, ни чужих нашей тайне вещей. Расходились стабильно в шесть. Без иллюзий и сожалений.
Мой смешной огонёк, сияй ярче. Я не прячу тебя. Не прячу. Как все самое настоящее, я тебя сохраню в душе.
Ты учила меня помнить даты, миновать пороги издательств, говорить не “бог”, но “создатель”. Отдалять роковой свой час.
В твоем светлом красивом мире легчал воздух, проблемы меркли, все печали искали дверь. Даже я, словно дикий зверь, замирала в твоей квартире, затихали в груди все волны. Сердце было смешно и полно твоих “меньше надейся, но верь”.
Не зависимо от решений, мы кидались друг к другу на шеи, не боясь ни вестей, ни вторжений, ни чужих нашей тайне вещей. Расходились стабильно в шесть. Без иллюзий и сожалений.
Мой смешной огонёк, сияй ярче. Я не прячу тебя. Не прячу. Как все самое настоящее, я тебя сохраню в душе.
суббота, 22 февраля 2014
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Мое небо растворилось в роковых закатах моря.
Мое сердце разлетелось на мельчайшие осколки.
Расскажи мне, славный мальчик, почему ты пахнешь горем.
Забери меня. Всецело. Хоть откуда. Хоть во сколько.
Покажи мне звездный берег, где судьба лелеет ветер.
Обхвати мое запястье и веди в свой лучший мир.
Может быть, ты не случайно меня в этой сказке встретил.
Может быть, мы для того лишь долго мучились людьми.
Я не помню себя прежней, словно все с твоим приходом
Обратилось во мне пылью, разрослось в груди грозой.
На изнанке небосвода самый невозможный холод,
Но кому какое дело, если ты - мой горизонт.
Пусть сияет мир и буря поглотит земную скуку!
Пусть мертвеет все мирское в глубине моей души!
Я целую тебя мягко: лоб, щека, резная скула.
Замирай, мой славный мальчик. Замирай и не дыши.
Мое море растворилось в ледяной твердыне неба.
Расскажи мне, мой хороший, был ты или вовсе не был.
Мое сердце разлетелось на мельчайшие осколки.
Расскажи мне, славный мальчик, почему ты пахнешь горем.
Забери меня. Всецело. Хоть откуда. Хоть во сколько.
Покажи мне звездный берег, где судьба лелеет ветер.
Обхвати мое запястье и веди в свой лучший мир.
Может быть, ты не случайно меня в этой сказке встретил.
Может быть, мы для того лишь долго мучились людьми.
Я не помню себя прежней, словно все с твоим приходом
Обратилось во мне пылью, разрослось в груди грозой.
На изнанке небосвода самый невозможный холод,
Но кому какое дело, если ты - мой горизонт.
Пусть сияет мир и буря поглотит земную скуку!
Пусть мертвеет все мирское в глубине моей души!
Я целую тебя мягко: лоб, щека, резная скула.
Замирай, мой славный мальчик. Замирай и не дыши.
Мое море растворилось в ледяной твердыне неба.
Расскажи мне, мой хороший, был ты или вовсе не был.