Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Моя милая, славная, добрая, замечательна...
У меня есть сотни слов, чтобы начать письмо
За твоим плетеным столиком с чашкою чая,
Но начать я его не смог.
Ты восхитительна и немного отчаянна,
Стала той, какой грезилась мне всегда.
Но я упустил за серым рассветом и чаем,
Что того же тебе не дал.
Я забыл нашу встречу почти окончательно,
Стерлось из памяти то, какой ты была
На самом деле, задолго до писем и чая.
Я, наверное, слаб.
А ты, моя милая, что в тебе примечательно,
Приняла без ропота все, что я перекраивал
В самой тебе бессчетными чашками с чаем.
Я сам себя переиграл.
И вот я вижу тебя с подобранным тщательно
Образом меня, что когда-то и тебе виделся.
Ты слишком любила, чтобы меня менять,
А чай всегда ненавидела.
По рассказу "В ином свете" Хулио Кортасара
У меня есть сотни слов, чтобы начать письмо
За твоим плетеным столиком с чашкою чая,
Но начать я его не смог.
Ты восхитительна и немного отчаянна,
Стала той, какой грезилась мне всегда.
Но я упустил за серым рассветом и чаем,
Что того же тебе не дал.
Я забыл нашу встречу почти окончательно,
Стерлось из памяти то, какой ты была
На самом деле, задолго до писем и чая.
Я, наверное, слаб.
А ты, моя милая, что в тебе примечательно,
Приняла без ропота все, что я перекраивал
В самой тебе бессчетными чашками с чаем.
Я сам себя переиграл.
И вот я вижу тебя с подобранным тщательно
Образом меня, что когда-то и тебе виделся.
Ты слишком любила, чтобы меня менять,
А чай всегда ненавидела.
По рассказу "В ином свете" Хулио Кортасара