[R_o_s_e_b_u_d]

Твое присутствие удерживает меня от мыслей о тебе (с)
Кажется, я сам себя обрек на то, чтобы постоянно думать о тебе (с)

[После последнего дня рождения старшего Кортахарена]
Владимиру весело. Владимир пьян. Владимиру плевать на все. Сегодня ему не хочется ни останавливаться, ни сгорать. Владимир шлет все к черту – и разведку, и работу, и названивающую ему секретаршу, и вообще всякого, кто надумал бы к нему сейчас сунуться. Хватит. Достали.
Владимир смеется, и это кажется ему естественным. Смеяться, оказывается, чертовски легко. Вот так, чуть истерично и обреченно, мешая смех с коньяком и ароматом ментола. А эти сигареты не так ужасны, ну, правда. Владимир затягивается, глубоко, крепко, до головокружения. До тошноты. Владимир закрывает глаза, так гораздо лучше. Так еще хуже. Где-то внизу живота болезненно тянет, тошнота подкатывает к самому горлу, но Владимир упорно жмурит глаза. Это пройдет, все проходит.
Джон…напиши мне. Спаси меня от себя самого. Я сегодня шальной и пьяный, я открыт. Сегодня меня даже ловить не надо. Сегодня я пообещаю тебе что угодно: и встречи, и крыши, и правду. Джон, это чертовски щедро и глупо с моей стороны.
Телефон молчит.
Корфу хочется разбить его или сдавить в пальцах так, чтобы пластмасса треснула, разлетелась на кусочки, раня и царапая кожу. На Владимира накатывает тоска, безысходность, усталость. Просто смертельная. И он делает еще глоток коньяка, прямо из бутылки. Время бокалов и тихих приправленных иронией разговоров кончилось, пора хлестать коньяк с горла, давясь и кашляя, но все равно, глотая обжигающий нутро напиток. Владимир презирает себя. Вот прямо сейчас, в эту минуту. В еще одну минуту без Джона.
Джон, а если я напишу тебе сейчас, ты ответишь? Нет? Я так и думал. Даже если это буду не я, а твой таинственный друг. Ведь не ответишь же? Конечно, нет. Это ведь уже не обида, Джон. Все гораздо серьезней, я сделал тебе больно.
Владимир отчего-то снова смеется. Его уже бесят эти перепады настроения. Серьезные мысли перетекают в бред, и он не знает, где начинается одна мысль и заканчивается другая. Господи, как же тошно.
Телефонный звонок болезненно отдается где-то в голове. Это не Джон. Владимиру не нужно даже смотреть. Джон никогда не звонил ему, а теперь тем более не позвонит.
Владимир долго смотрит на телефон, не отвечая, пытаясь вникнуть в смысл мелодии звонка. Телефон на миг замолкает и звонит снова. Кто бы это ни был, в покое он его не оставит. Владимир не отвечает, ему интересно надолго ли хватит терпения у звонившего и насколько ему нужен Корф. Примерно в этот момент Корфа вырубает.

Утро встречает его похмельем. Корф не удивлен. Голова гудит так, словно его по ней били, причем ногами. Горячий кофе и холодный душ. Или застрелиться, это даже проще и быстрее. Если бы не назначенные сегодня встречи, Корф бы остановился на мысли о самоубийстве и рассмотрел эту идею более подробно. Но…где, черт возьми, его телефон? Семнадцать неотвеченных вызовов, недурно. По работе, по работе, и этот. А вот это уже срочно…Но к черту, сначала кофе и душ.
Владимир неожиданно для себя снова смеется, и в голове начинает ныть с новой силой. Но ему плевать, от Джона ничего нет. Кажется, это молчание продлится дольше, чем он думал.

@музыка: Take That – Love Love

@темы: проза, Джон и Владимир

Comments

[2Y]

он такой...одинокий...это почти невыносимо, видеть его таким...но я ничего не могу сделать с Джоном. он не управляем. Мной по крайней мере.

[R_o_s_e_b_u_d]

Да дай ты ему по шее как следует, чтоб не мучал Корфа, а любил, любил и...в меру доставал.