Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Шедевр, созданный с моим любимым Фейрочкой
Хорошо. Так нам будет лучше, я верю в это.
Сжимая кулак до боли, в лицо не глядя,
Я принимаю вызов на поединок.
Когда же закончится это сырое лето
И ты перестанешь вечно маячить сзади,
Холодный и недоступный, как вихрь льдинок.
Вас двое таких - ты и, конечно, Хоук.
Так и хотите взглядом проткнуть насквозь.
Хотите загнать в круг магов? Пожалуйста, очень скоро
Я уйду и от вас. И дальше мы будем врозь.
*
Не уходи, не уходи, не уходи...а черт с ним.
Можешь идти налево, направо, хоть прямо!
Думаешь, ты один здесь пустой и черствый?
Уходи и блюди свои идеалы, мечты и нравы.
Думаешь, я здесь с тобой от хорошей жизни?
Знаешь, как кровь кипит горьким ядом в венах,
Плавит тебя, волчонком голодным лижет
Там изнутри, а потом приходит на смену
Жажда горячая, злая до новых свершений?
Кто ты такой, чтоб судить о моих пороках?
Ты, кто ни капли, ни грамма не совершенней!
Уходи, если жаждешь…от тебя больше боли, чем прока.
*
Милый мой недруг, как много прожито вместе.
Или не вместе, тут уж как посмотреть.
Коснуться тебя и руки отдернуть нервно.
Волк опускает лапы в смиренном жесте,
Я усмирен заочно, о чем жалеть.
В жалости, впрочем, я оказался первым.
Хватит скулить за стенами из песка -
Песок пропускает чудесно любые звуки.
Вы захотите убить меня, но пока
Я тоже в смиренном жесте роняю руки.
*
Прожито много, спорить о том – пустое.
Прожито целое “встретились мы с тобой”,
Полное стольких, переходящих в боль,
Криков, признаний, ну и, конечно, стонов.
Прожито то, что словами не передашь,
Только губами, целующими виски…
Ты никогда сердцем меня не придашь,
Ты никогда мне не дашь позабыть тоски
Дней без тебя, ночей, утренних молитв.
Каждого слова, не сказанного, не сберечь.
Я улыбаюсь в жар загорелых плеч,
В жар, что меня спалит…
*
Колется шерсть на мохнатом твоем загривке,
Короткие волосы стали почти как мех.
Трется волчонок об руки осторожно.
Пихая башкой в ладонь и глухо порыкивая,
Ты никогда не сможешь убить их всех.
Но всегда, утешая тебя, я останусь нежным.
Руки скользят по плечам, оплетают шею,
Губы отчаянно жмутся к твоим губам.
Жертва готова к убийствам и приношениям.
Жертва от нежности почти разошлась по швам.
*
Жертва…ну что ты? Кто же из нас здесь жертва?
Я лишь играю роль жестокого бога и палача,
Я просто вырос волчонком среди волчат,
Я просто тот, кто создал иллюзию первым.
Жертва…о чем ты? Я вижу здесь только равных.
Каждый припрятал за пазухой веру и смерть.
Я смотрю на тебя, я хочу на тебя смотреть
И видеть, как ты не умеешь быть главным.
Жертва…вот бред! Будь оценен выше,
Тобой околдован проклятый бог и палач.
Я целую тебя, больше, прошу, не плачь…
Я буду любить тебя вечно, слышишь?..
*
Водой утекает любовь твоя между пальцев,
Захлебываясь слезами, я льну к плечу.
Я не скажу, что все это мне не нравится.
Просто я этого не хочу.
Нежность стирать с младенчески гладких щек,
Шершавый язык ртом ловить пересохшим.
Хоук сделает глупость. Но что нам Хоук?
Не возвращают только давно усопших.
*
Что ты хочешь вернуть? Есть у тебя сейчас,
Есть нежность рук и моя правда (ложь).
Что же ты льнешь ко мне и говоришь: “Не трожь”,
Что ж ты вылизываешь мои синяки на плечах
От пальцев твоих же, от твоего же рта?
Что же ты мечешься от ненависти к любви?
Если так больно, то больше меня не зови,
На имя кого другого побереги гортань.
Я ведь не гордый настолько, чтоб не уйти,
Чтоб не оставить тебя один на один с собой.
Верить в такого – это без края боль.
Я сбился с последнего истинного пути.
*
Давит дыханием глотку почти до хрипа,
Со вздохом неловким уткнувшись в изгиб плеча,
Я не могу оставить тебя избитым,
Своего ненавистника, любовника, палача.
Возлюбленный мой, мой сладкий нелегкий грех,
Беру тебя на душу, беру тебя, не стесняясь.
Невесомо касаюсь ладонями, сняв доспех,
И гляжу, как тело под пальцами гнется, плавится.
Магия жизни создана, чтоб ласкать,
Чтоб незаметно прижаться губами к шрамам...
Скажи только слово, я могу перестать...
Но я не хочу быть главным, играть на равных...
Хочу быть твоим, на коленях в пыли стоять...
Хочу открываться перед тобой наружу...
Держать тебя за руку, эту руку сильней сжимать
И верить, что я тебе так же, как ты мне, нужен...
*
Хочешь стоять на коленях? Так что же ты? Стой.
Хочешь любви? Я дам тебе столько, сколько уместит сердце.
Я дам тебе все: от обожающих взглядов до смерти.
Я развращу твою душу, пошатну каждый твой устой.
Хочешь во всем подчиняться? Так добр будь
Каждое слово мое выжигать на распаленной коже.
Хочешь простых путей? Я дам самый несложный,
Самой развратный и богам не угодный путь.
Хочешь мне принадлежать? Я научу тебе службе,
Я выстегаю веру в меня на теле руками и ртом.
Я сделаю все, но не жалуйся же потом,
Что, раньше, я был
Лучше.
*
Некуда лучше, и я подчиняюсь с радостью.
Так давно мое сердце не держали в руках дрожащих...
Это рабство просто обязано оказаться сладостным -
И, поддаваясь всем своим горьким слабостям,
Взгляд отвожу от глаз через душу зрящих...
Наш предводитель позволит тебе сбежать,
Я побегу за тобой с поводком в ладонях...
Содрогаясь и порываясь пожестче сжать,
Все сбивчивей повторять, что любовь не тонет...
*
Что же, давай сбежим в то неясное далеко,
Где я счастлив был, хоть никогда и не был.
Я буду любить тебя под только нашим небом,
Я буду слизывать с губ твоих звездное молоко.
Я покажу тебе еще пару сотен шрамов
На самом сердце, на угольках души,
Тех, что время бралось когда-то лечить,
Но не вылечило ни кусочка, ни грамма…
Я вспомню ладонями каждый изгиб твой,
Словно не смел, коснуться тебе тогда,
Когда да было нет, а нет было, конечно, да.
Волк вскинул морду к тебе, и раздался вой.
*
Это больше любви, гораздо ее сильней,
Больше любых человеческих чувств, эмоций.
Просто мы выросли. Наконец-то мы стали взрослыми.
Теперь уже мне засыпать на твоей груди...
Мне слушать дыхание и голос устало-вкрадчивый,
Тереться щекой о руки, имя твое выстанывать.
Безумно не хочется все это... ''перестанывать''.
Ничто не кончается. Рано ещё заканчивать.
*
А кто говорит о конце, мой больше чем друг?
Я обещаю тебе сотни земных начал,
Лишь прижимайся ко мне по таким ночам,
Когда тьма, словно вечность, смыкает круг.
Я променял бы эту, любую другую, жизнь
На твои волосы, губы, глаза, ресницы,
Лишь бы только ты продолжал мне сниться
На тонкой границе добра и лжи.
*
На тонкой и острой грани добра и лжи.
Я буду тебе служить, для тебя лишь жить,
Словно на стыке чувств, ядовитых жил
Собственным именем меня ты приворожил.
Оба мы носим прозвища, ибо мертвые
Уже не расскажут, как нас с тобой назвали.
Слова, глубоко в гортани навек затертые,
Кровью и потом застынут на одеяле.
Губы мои размыкаются, но затем лишь,
Чтобы шептать твое имя, мешать с дыханием.
У меня ведь кошмары, которых один не стерпишь.
Которых не обозначишь даже стихами.
*
Не говори, ведь один на двоих кошмар.
Я каждый сон сцеловываю с твоих ресниц,
Сам задыхаюсь, плачу, лежу плашмя,
В небе, считаю черных и просто птиц,
Слизываю с ключиц горько-соленый пот,
Ребра оглаживаю, словно волчьи бока…
Я обжигаю о кожу твою свой рот,
Чтобы тебе приснились лишь облака.
*
Много ли нужно от бешеных-то собак?
Мир нас пустил волчками бежать по кругу.
Терпишь меня - а значит, не просто так
Волчонок и кот, прижавшиеся друг к другу.
*
Знаешь, а я скажу тебе, в чем секрет.
Ты – моя музыка, вечная песнь в крови.
Ты мое сердце нежностью отравил,
Усталое черствое сердце.
Боже, какой же бред…
*
Шепот порой заглушает драконий зов
И продлевает счастье на пару лет.
Хорошо. Так нам будет лучше, я верю в это.
Сжимая кулак до боли, в лицо не глядя,
Я принимаю вызов на поединок.
Когда же закончится это сырое лето
И ты перестанешь вечно маячить сзади,
Холодный и недоступный, как вихрь льдинок.
Вас двое таких - ты и, конечно, Хоук.
Так и хотите взглядом проткнуть насквозь.
Хотите загнать в круг магов? Пожалуйста, очень скоро
Я уйду и от вас. И дальше мы будем врозь.
*
Не уходи, не уходи, не уходи...а черт с ним.
Можешь идти налево, направо, хоть прямо!
Думаешь, ты один здесь пустой и черствый?
Уходи и блюди свои идеалы, мечты и нравы.
Думаешь, я здесь с тобой от хорошей жизни?
Знаешь, как кровь кипит горьким ядом в венах,
Плавит тебя, волчонком голодным лижет
Там изнутри, а потом приходит на смену
Жажда горячая, злая до новых свершений?
Кто ты такой, чтоб судить о моих пороках?
Ты, кто ни капли, ни грамма не совершенней!
Уходи, если жаждешь…от тебя больше боли, чем прока.
*
Милый мой недруг, как много прожито вместе.
Или не вместе, тут уж как посмотреть.
Коснуться тебя и руки отдернуть нервно.
Волк опускает лапы в смиренном жесте,
Я усмирен заочно, о чем жалеть.
В жалости, впрочем, я оказался первым.
Хватит скулить за стенами из песка -
Песок пропускает чудесно любые звуки.
Вы захотите убить меня, но пока
Я тоже в смиренном жесте роняю руки.
*
Прожито много, спорить о том – пустое.
Прожито целое “встретились мы с тобой”,
Полное стольких, переходящих в боль,
Криков, признаний, ну и, конечно, стонов.
Прожито то, что словами не передашь,
Только губами, целующими виски…
Ты никогда сердцем меня не придашь,
Ты никогда мне не дашь позабыть тоски
Дней без тебя, ночей, утренних молитв.
Каждого слова, не сказанного, не сберечь.
Я улыбаюсь в жар загорелых плеч,
В жар, что меня спалит…
*
Колется шерсть на мохнатом твоем загривке,
Короткие волосы стали почти как мех.
Трется волчонок об руки осторожно.
Пихая башкой в ладонь и глухо порыкивая,
Ты никогда не сможешь убить их всех.
Но всегда, утешая тебя, я останусь нежным.
Руки скользят по плечам, оплетают шею,
Губы отчаянно жмутся к твоим губам.
Жертва готова к убийствам и приношениям.
Жертва от нежности почти разошлась по швам.
*
Жертва…ну что ты? Кто же из нас здесь жертва?
Я лишь играю роль жестокого бога и палача,
Я просто вырос волчонком среди волчат,
Я просто тот, кто создал иллюзию первым.
Жертва…о чем ты? Я вижу здесь только равных.
Каждый припрятал за пазухой веру и смерть.
Я смотрю на тебя, я хочу на тебя смотреть
И видеть, как ты не умеешь быть главным.
Жертва…вот бред! Будь оценен выше,
Тобой околдован проклятый бог и палач.
Я целую тебя, больше, прошу, не плачь…
Я буду любить тебя вечно, слышишь?..
*
Водой утекает любовь твоя между пальцев,
Захлебываясь слезами, я льну к плечу.
Я не скажу, что все это мне не нравится.
Просто я этого не хочу.
Нежность стирать с младенчески гладких щек,
Шершавый язык ртом ловить пересохшим.
Хоук сделает глупость. Но что нам Хоук?
Не возвращают только давно усопших.
*
Что ты хочешь вернуть? Есть у тебя сейчас,
Есть нежность рук и моя правда (ложь).
Что же ты льнешь ко мне и говоришь: “Не трожь”,
Что ж ты вылизываешь мои синяки на плечах
От пальцев твоих же, от твоего же рта?
Что же ты мечешься от ненависти к любви?
Если так больно, то больше меня не зови,
На имя кого другого побереги гортань.
Я ведь не гордый настолько, чтоб не уйти,
Чтоб не оставить тебя один на один с собой.
Верить в такого – это без края боль.
Я сбился с последнего истинного пути.
*
Давит дыханием глотку почти до хрипа,
Со вздохом неловким уткнувшись в изгиб плеча,
Я не могу оставить тебя избитым,
Своего ненавистника, любовника, палача.
Возлюбленный мой, мой сладкий нелегкий грех,
Беру тебя на душу, беру тебя, не стесняясь.
Невесомо касаюсь ладонями, сняв доспех,
И гляжу, как тело под пальцами гнется, плавится.
Магия жизни создана, чтоб ласкать,
Чтоб незаметно прижаться губами к шрамам...
Скажи только слово, я могу перестать...
Но я не хочу быть главным, играть на равных...
Хочу быть твоим, на коленях в пыли стоять...
Хочу открываться перед тобой наружу...
Держать тебя за руку, эту руку сильней сжимать
И верить, что я тебе так же, как ты мне, нужен...
*
Хочешь стоять на коленях? Так что же ты? Стой.
Хочешь любви? Я дам тебе столько, сколько уместит сердце.
Я дам тебе все: от обожающих взглядов до смерти.
Я развращу твою душу, пошатну каждый твой устой.
Хочешь во всем подчиняться? Так добр будь
Каждое слово мое выжигать на распаленной коже.
Хочешь простых путей? Я дам самый несложный,
Самой развратный и богам не угодный путь.
Хочешь мне принадлежать? Я научу тебе службе,
Я выстегаю веру в меня на теле руками и ртом.
Я сделаю все, но не жалуйся же потом,
Что, раньше, я был
Лучше.
*
Некуда лучше, и я подчиняюсь с радостью.
Так давно мое сердце не держали в руках дрожащих...
Это рабство просто обязано оказаться сладостным -
И, поддаваясь всем своим горьким слабостям,
Взгляд отвожу от глаз через душу зрящих...
Наш предводитель позволит тебе сбежать,
Я побегу за тобой с поводком в ладонях...
Содрогаясь и порываясь пожестче сжать,
Все сбивчивей повторять, что любовь не тонет...
*
Что же, давай сбежим в то неясное далеко,
Где я счастлив был, хоть никогда и не был.
Я буду любить тебя под только нашим небом,
Я буду слизывать с губ твоих звездное молоко.
Я покажу тебе еще пару сотен шрамов
На самом сердце, на угольках души,
Тех, что время бралось когда-то лечить,
Но не вылечило ни кусочка, ни грамма…
Я вспомню ладонями каждый изгиб твой,
Словно не смел, коснуться тебе тогда,
Когда да было нет, а нет было, конечно, да.
Волк вскинул морду к тебе, и раздался вой.
*
Это больше любви, гораздо ее сильней,
Больше любых человеческих чувств, эмоций.
Просто мы выросли. Наконец-то мы стали взрослыми.
Теперь уже мне засыпать на твоей груди...
Мне слушать дыхание и голос устало-вкрадчивый,
Тереться щекой о руки, имя твое выстанывать.
Безумно не хочется все это... ''перестанывать''.
Ничто не кончается. Рано ещё заканчивать.
*
А кто говорит о конце, мой больше чем друг?
Я обещаю тебе сотни земных начал,
Лишь прижимайся ко мне по таким ночам,
Когда тьма, словно вечность, смыкает круг.
Я променял бы эту, любую другую, жизнь
На твои волосы, губы, глаза, ресницы,
Лишь бы только ты продолжал мне сниться
На тонкой границе добра и лжи.
*
На тонкой и острой грани добра и лжи.
Я буду тебе служить, для тебя лишь жить,
Словно на стыке чувств, ядовитых жил
Собственным именем меня ты приворожил.
Оба мы носим прозвища, ибо мертвые
Уже не расскажут, как нас с тобой назвали.
Слова, глубоко в гортани навек затертые,
Кровью и потом застынут на одеяле.
Губы мои размыкаются, но затем лишь,
Чтобы шептать твое имя, мешать с дыханием.
У меня ведь кошмары, которых один не стерпишь.
Которых не обозначишь даже стихами.
*
Не говори, ведь один на двоих кошмар.
Я каждый сон сцеловываю с твоих ресниц,
Сам задыхаюсь, плачу, лежу плашмя,
В небе, считаю черных и просто птиц,
Слизываю с ключиц горько-соленый пот,
Ребра оглаживаю, словно волчьи бока…
Я обжигаю о кожу твою свой рот,
Чтобы тебе приснились лишь облака.
*
Много ли нужно от бешеных-то собак?
Мир нас пустил волчками бежать по кругу.
Терпишь меня - а значит, не просто так
Волчонок и кот, прижавшиеся друг к другу.
*
Знаешь, а я скажу тебе, в чем секрет.
Ты – моя музыка, вечная песнь в крови.
Ты мое сердце нежностью отравил,
Усталое черствое сердце.
Боже, какой же бред…
*
Шепот порой заглушает драконий зов
И продлевает счастье на пару лет.
-
-
20.09.2011 в 07:22мы просто ОХУЕННЫ...
теперь я пойду в душ мыть голову, но не знаю, помою ли... ох... вот это было ВАУ...
-
-
20.09.2011 в 09:59