Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Я вас не люблю, я к вам даже не привыкаю. Пожалуйста, лучше не трогайте меня руками. Я никогда не кричу, не злословлю и не ругаюсь, Не хожу вокруг вас кругами.
Я не нужна вам, как вы не нужны мне, ну, правда. Мы с вами не будем даже на миг на равных. Чувство в груди моей ровное, ртутное, рваное, И вошло по самую гарду.
Я - тень себя, иллюзорная копия прошлого, В котором было плохое и было хорошее, Я бросала мужчин и ими же была брошена. Я стерлась в алмазную крошку.
Я не хочу вас обманывать, я разлюбила жить. На кухне судьба моя точит уже ножи, А я...соблюдаю постельно-разгульный режим И больше не верю лжи.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Если хочешь проснуться, то просто заговори. То, что было так важно, наверняка сгорит В том же огне, что спалил тебя изнутри. Это даже не третий Рим,
А четвертый, шестой или уже восьмой. Ты чужой мне, мой милый, и далекой не мой. Боль по сердцу идет окантовкой, тесьмой, Пока я забываюсь сном.
Ну, а сны мои, милый, цветные и о тебе. В них не воешь от страха, а переходишь на бег. Мир не мил, мир чертовски прохладен и бел. Раз не любишь, тогда убей
То, что бьется во мне, пронзая всегда насквозь. Это даже не спица, а ржавый погнутый гвоздь. Во мне, милый мой, столько уже не срослось, Что я все-таки стала злой.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Не нужно со мной по-хорошему, можно и зло. Я иду на рекорд, на жертву, на сотый излом. В груди моей змеи давно завязались узлом. Мне не повезло.
Розы шипами впиваются в мою ладонь. Слезы давно смешались с соленой водой, А когда-то намного задолго любого до Они были обычным льдом.
Я была светлой, талой, слегка шальной, Стелилась от ласки его жарким льном, Любила нещадно, вцеплялась в него, но Осталась всего лишь мной.
Теперь уж бессмысленно даже и вспоминать, Как он целовал, не смея меня же менять, Как не решался с души моей пробу снять, А после лишил сна.
Правда не в силе и воле, правда в пустой груди. Все самое лучшее, пожалуйста, мной гордись. Я была светлой, а стала несчастной, но с ним. Я все так же не вижу сны.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Рин просыпается неохотно. У Рин болит все тело, а голова еще сильнее. Похмелье - это всегда неприятно. Просыпаться в чужой постели гадко. А в постели, кажется, лучшего друга еще хуже. Рин думает короткими точными предложениями, потому что на большее она сейчас не способна. Нужно ставить перед собой четкие цели, даже если тебя мутит, а его такая тяжелая ладонь сжимает твое плечо. - Доброе утро... - голос хриплый спросонья, но Рин чувствует, что нужно сказать хоть что-то, потому что они уже пять минут напару изображают сон. - Доброе, - он не выглядит смущенным, когда отвечает. Он целует ее под лопатку, и сердце Рин рассыпается в мраморную крошку. - Почему я здесь? - Рин не боится неудобных вопросов. Рин хочет узнать правду всю и сразу, пока его горячий язык вытворяет что-то порнографическое с ее позвонками. - Потому что я люблю тебя, - его голос звучит беспомощно, а пальцы нагло касаются ее шеи. Рин задыхается под ним. Рин поднимается с постели, истратив последние силы на то, чтобы спихнуть его горячее после сна тело с себя. Рин должна уйти. Рин все еще пьяна и ей снится странный и в чем-то даже страшный сон. Он любит Рин. - Ты вот так уйдешь? - у него глаза побитой собаки, а у Рин сердце шлюхи. - Мы поговорим об этом позже, - Рин не улыбается, Рин подкуривает тонкую сигарету. - Если ты все еще будешь любить меня. - Я буду, - он отворачивается, чтобы не видеть, как она уходит. - Уж поверь мне.
Рин появляется в его доме через месяц пьяная вхлам. Рин улыбается и ее блядское сердце бьется так, что он слышит его неровный бой. Он улыбается в ответ и предлагает ей выпить еще. - Зачем? - он прижимает ее к себе крепко-крепко, так, что у нее трещат ребра и вновь рассыпается подлатанное сердце. - Зачем ты снова пришла? - Потому что ты все еще любишь меня, - Рин расправляет плечи. Рин прижимается к нему спиной. Рин растекается по нему и остается на его коже тонким ароматом духов. Он в шестнадцати секундах от счастья. Он думает, что это навсегда и целует ее в висок. Рин уходит рано утром, пока он спит. Рин знает, что, когда бы она ни пришла к нему, он будет любить ее. Все еще. Сердце Рин не подлежит восстановлению.
Няша, это тебе в ответ С: Автор: Akemi Uchiha Фандом: Ориджинал Рейтинг: R Посвящение: R_o_s_e_b_u_d
Она такая, ну знаешь, неправильная... Да, точно, это как раз про нее. Пусть мир переспелой сливой гниет, Он все равно с ним только играет.
Когда он ей надоест, будет другой: Там будут кокс, алкоголь, сигареты, Поменьше зимы и побольше лета. Она вся такая "без башни" и с ней легко. (с) R_o_s_e_b_u_d
читать дальшеБесценно. Когда я попробовала кокс в первый раз – я чувствовала себя богом. Я так всем и заявляла. Я смеялась, глядя обдолбанными глазами на своих друзей: - На колени. Я смеялась, выкуривая этот долбанный Лаки Страйк одну за одной: - Я – Ваша Матерь. А потом мы дружно смеялись вместе. Первой мыслью было: «Вот это приход. Никакая трава даже рядом не валялась». Возможно, это просто эйфория от белого порошка, наложенная на адреналин от очередной драки. Год спустя я начинаю думать, что тридцать долларов в день на героин – это не так уж много. Я шепчу своей второй личности: - Никто не понимает нашу любовь к героину. Я продолжаю драться, как обезумевшая сука, но промахиваюсь все чаще. Мне разбивают в кровь лицо, а я смеюсь и забираю положенные мне пятьдесят баксов за пять минут на ринге. Мой брат больше не хочет со мной разговаривать, потому что я слишком изменилась. У меня раньше были сильные руки, а сейчас я даже не могу поднять книгу. Я засыпаю без мыслей, хотя раньше любила порассуждать перед сном. Мой мир – это смесь серых будней с яркими красками. Меня снова трясет в углу. Какое-то дикое состояние. Оно заламывает мне руки и нашептывает имена убитых мной людей. Иногда во мне просыпается что-то такое, что мне становится не по себе. Иногда я не просто дерусь, а бью. Иногда даже убиваю, но меня хватают за плечо и говорят: - Успокойся. Иногда кричат в сторону: - Оттащите эту суку от меня, я не хочу умирать. Часто мне приходится тайком ехать в травматологию и просить новые обезболивающие Иногда мне приходится хватать какого-нибудь гопаря за шкирку и рычать в рожу: - Только скажи кому-нибудь. Иногда это что-то засыпает, а мне снится, что я все-таки его убила Иногда мама называет меня олицетворением совести вселенной и мне становится гадко. Это было раньше. Сейчас мне все это просто сниться в кошмарах. Я встаю с синяками под глазами и выпиваю чашку крепкого кофе. Выкуриваю положенную мне утреннюю сигарету, тот самый лаки страйк. Я одеваю юбку, блузку и обуваю туфли. Я подкрашиваю губы ярко-красной помадой и иду на работу. Сейчас у меня куча платьев, туфлей, всяких цацок и косметики. Сейчас у меня друзья, а не компашка долбоебов с кастетами и цепями. Сейчас все, что у меня осталось от прошлого - реакция на удары и постоянно пополняемая аптечка. Сейчас я читаю, рисую, пишу и вообще, у меня куча дел. Но во снах я все таже убитая героином сука, упоротая в хлам.Во снах мой потолок коптится от очередной дозы эйча, комната завалена шприцами и залита моей же кровью. Я приветливо улыбаюсь своему начальнику, клиентам. Глажу соседскую собаку по пути домой. Но во снах я убиваю себя по-прежнему.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
То, что нас сделало злее, не изменить. Не вздумай писать мне, слать смс, звонить. Меж нами канаты давно истончились в нить, Да в груди до сих пор звенит.
Милый мой, милый, нежность моя в груди, Ран не тревожь, да и просто не береди. Ты на сотню, на тысячу, на миллион один, Но, я прошу тебя, уходи.
Мне слишком больно даже дышать тобой. Я проиграла войну с чувствами и судьбой. Это немного больно, ведь это мой первый бой И первый шальной прибой,
Что бьется в груди моей теперь уже через раз. Я вижу тебя, узнавая себя с утра, Теряю себя среди бисера, блесток, страз. Ты - лучшая из моих травм.
Будь же ты счастлив, проклят...да будет так. Меж нами остались осколки былого и такт. И пусть ты не тот, а я то уж точно не та, Кем с другими решимся стать.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Отметившимся я сообщаю три вещи, которые вы, по моему разумению, умеете. Вы постите это у себя, комментируете и пишете три вещи, которые вы НЕ умеете.
Вот вареничек считает, что я умею: 1.Выплескивать эмоции 2. Улыбаться 3. Вдохновлять Могу лишь ответить, что я не умею: 1. Краситься 2. Играть в нарды 3. Отпускать людей
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
У Мари хорошенькая светлая квартирка. Мари никогда не собирает на ней целую кучу пьяных друзей. Они приходят к ней сами. Поодиночке. Сегодня очередь Джо. - Привет, крошка. - Кокс? - Просто пьян. Мари открывает дверь шире, приглашая войти. Ее двери всегда открыты для друзей. Даже если они разбиты жизнью и собственными иллюзиями. - Крошка, тебе не надоело меня спасать? - Тебя не спасти. - И то верно. Может, чай? - А чего покрепче не желаешь? - Нет ничего крепче твоего чая и дружбы. Мари усмехается и идет на кухню. Все как всегда. К Мари приходят пить чай и говорить странные вещи. - Послушай, крошка, кокс это херня. - Верю-верю. Тогда зачем? - О, крошка...немного белого порошка, и я становлюсь богом. - Просвети-ка. - Это просто, крошка. Ты вдыхаешь его и неожиданно осознаешь, что вот только что ты был в клубе, а сейчас под тобой распят бог. - Прямо бог? - Именно, ты сам его создал. Или ее, это не важно. У бога нет ни пола, ни имени, ни тонких сигарет. Мари кивает и разливает чай. - Ты создаешь бога и сам становишься богом, вот так. - А потом? - А что потом? Потом вы решаете, хотите ли вы быть богами. Я всегда выбираю этот путь. - Ты бог? - Вроде того. Чем больше порошка я вдыхаю, тем больше во мне скапливается этой долбанной божественности. Это становится скучным. - А тот второй бог, что он? - Не знаю. Я не вижу его после. Мари понимающе кивает, хотя ровным счетом ничего не понимает. Да и нужно ли ей понимать? - Крошка, в первую сотню раз это действительно охуенно. - А потом? - А потом появляется третий бог. - Появляется? - Нет, он всегда был. Просто никогда он не был богом. Он мог быть кем угодно - другом, братом, продавцов из ларька в твоем доме. - И что же случается, когда он появляется? - Ты едешь к нему. Как правило, он не один. Ты предлагаешь сыграть в покер и раздаешь карты. - Это скучно. - Глупости. Играть скучно, подтасовывать карты весело. Например, ему приходят одномастные король десять, и он думает, что это рискованная комбинация. - И что с того? - А ты знаешь, что в твоей колоде будут только короли и десятки. Он тоже знает, он сбрасывает карты. - Ничего не понимаю. - Это как вера, детка. Двум богам нет места на одном Олимпе. Он играет по своим правилам. Мари неодобрительно смотрит на Джо. Мари не понимает его так, как никогда не понимала. Мари никогда не была богом. - Крошка, всегда кто-то должен быть снизу. - Что-то мне подсказывает, что быть богом слишком круто. - О да, это охуенно, я же говорил. Но боги несчастны. Джо поднимается и явно собирается уходить. Мари не останавливает его, как никогда не останавливала. - Зачем ты это делаешь? - Что именно, крошка? - Рассказываешь о своих богах, пьянках и шлюхах, облаках, похожих на драконов. - Это же очевидно, крошка. Ты слишком любишь меня, крошка, чтобы выгнать. Богов невозможно не любить. Джо уходит, а Мари сползает по стенке и задыхается, словно из нее выкачали весь воздух. Она справится, переживет. Она однажды тоже станет богом. - Сука, какая же ты сука.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Глотаю пачками гребанный новопассит. Боже, убереги от таких, упаси! На них не хватает не нервов, ни сил. Он так прекрасен и, боже прости, красив.
Я подыхаю, как вижу его, сдаюсь. Я не кричу, не плачу, господи, не пою. Ухожу в минус, перехожу в плюс. С ним не создать семью.
Он - моя фобия, мания, парадокс. Лучше бы он не выжил, от передоза сдох! Я была счастлива, правда, задолго до Того момента, когда он стал нормой доз.
В груди моей бьется вера в него и боль. Это любовь? Да ладно, какая любовь... Мне нужен лишь он, а так подойдет любой. Это какой-то вирус или банальный сбой.
У меня от него скручивает нутро, Под сердцем, кажется, сто пятнадцатый тромб. Это не счастье, а стокгольмский синдром. Я глотаю таблетки и ром.
Я так несчастна, жизнь без него - ад. Не обернуться, не повернуть назад, Не закричать и не закрыть глаза. Я умираю, а он ведь негласно за.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
От холода сводит скулы, немеют намертво. Имя твое стынет куском льда в глотке. Я прошу принести чай, он отдает водкой. Я почти умер, детка, я в анабиозе замер.
Меня не существует, я всего лишь иллюзия. Нас двое в лодке, а хочется выпить чая. Милая крошка, я больше не скучаю. Я теряю себя, а в итоге остаюсь в плюсе.
Кривая нас выведет, заведет в самую чащу. Давай целоваться до предрассветных отблесков. Я не сражался, но тем не менее доблестно. Я обнимал тьму сонную и кричащую,
Бьющуюся в рваных стонах, почти конвульсиях. Она понимаешь ли, детка, пахнет твоими пальцами. Все хорошо, мы с тобой вовсе не палимся, Просто нас разделяют не дом и улица,
А целая вечность, безвременье, обстоятельства. Ты самая лучшая, я, детка, хуже некуда. Все, что я говорю тебе, сотня примеров синекдохи. Я подхожу на роль пламенного неприятеля,
Только вот отгорел, отбезумел, немного вылюбил. Детка, такое бывает, водка кончается, И остается только прохладный чай И сотня историй в стиле "когда мы были...
Ближе друг к другу, злее, почти любовники". Я расскажу тебе сказок не меньше тысячи, Только вот вся моя боль в меня мордой тычется И остается карточками в твоем альбоме.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Эта девочка бьется не подо мной - во мне. Я сломлен ее коленями, я словно в огне. Я не могу отказать ей, я презираю "нет", Что срыватся с алых искусанных губ. Я с ней неласков и даже намеренно груб. Стоны ломают кости, на мелкие части рвут.
Она улыбается горько: "Я не люблю тебя. Я умираю, я задыхаюсь, я ненавижу, я... Однажды убью себя, уже наготове яд." Но она совершенно, смирившись с собой, спокойна. Говорит: "Знал бы ты, милый, сколько Упадет с той же болью в груди девушек в твою койку..."
После уходит, и уже не вернется назад. Я закрываю сердце, закрываю устало глаза. Милая, знаю я все прекрасно сам... Но только любовь у меня такая, прости, родная... Я и сам без тебя на части бьюсь, умираю. Я б мучил другую, да сердце не выбирает.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Иногда бывает такое странное чувство, словно ты…маньяк. Очень злой маньяк, потому что тебе путает карты даже не твоя непосредственная жертва, а ее прообраз. Вот та самая девушка, которую ты хочешь прикончить до зубного скрежета, а не можешь, просто рука не поднимается. Убьешь ее – потеряешь смысл жизни. И ты ходишь по темным закоулкам, выслеживаешь похожих хоть сколько-нибудь девушек, убиваешь их, а удовольствия никакого. Как на фоне всего этого не быть злым? Но это все чисто теоретически, да.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Музыкальный флешмоб: 1. Отмечаемся в комментариях 2. Получаем слово 3. Ищем в своем плейлисте пять песен, в которых встречается это слово 4. Публикуем.
Ночные снайперы – Из твоей чашки пить чай Течь по твоим губам И знать, что река живет В любом, кто с тобой плывет В унисон Подуть на ожог, болит Прошлое с детским пушком Над верхней любимой тобой Пустота
Fleur – Летняя ночь, летящая в пустоте Простит ли вечность каждую оплошность, Есть счастья по чуть-чуть на всех людей, И мысленно всегда вернуться можно На остров наш, летящий в пустоте.
Ночные снайперы – Грязные танцы На уровне грязных танцев Альфонсов с пустыми штанами, На уровне фальши в постели Мы были знакомы едва ли.
Ап'острофф - Старец Роза на древке да боевой топор, Ножны пусты, расплелася кольчуга. Двинем на запад вдоль северных гор. Вряд ли за ними встретим мы друга.
От Рэдквин слово "рассвет"Ап'острофф - Сестра Далеко ли до рассвета? Мне б увидеть капельки росы... - Нет уж солнца, сын. Как сестра моя одета? Мне б увидеть золото косы... - Ты один.
Сплин – Скоро рассвет, выхода нет... Скоро рассвет, выхода нет, Ключ поверни и полетели. Нужно писать в чью-то тетрадь Кровью как в метрополитене: Выхода нет, выхода нет.
Баста - Урбан Под гнётом свинцового купола В центре бессветного Урбана Дорогой, которая выбрана Туда где встретим последний рассвет
Король и Шут - Утренний рассвет Утренний рассвет, солнце поднималось над землей, Просыпался лес, восхищаясь розовой зарей. Над озером стоял, клубился белый туман, В овраге под горою шелестела листва, Луч солнца улыбался и с росою играл, Особенно прекрасны утром эти места.
Денис Майданов - Время-наркотик Ну и бог с тобой с красивой, может быть и не резон, Я бы пил с друзьями пиво, но молчит мой телефон. Даже выкурил бы пачку, только нету сигарет… Щас бы просто прыгнуть в тачку и уехать на рассвет.
От Своеобразной лисы слово "город".Сплин - Мы сидели и курили Шли над городом притихшим, Шли по улицам и крышам, По карнизам, переулкам, Подшипникам и втулкам, Где-то появилось солнце, Значит где-то появилась тень.
БИ-2 – Дурочка Когда ты идешь по улице В нашем городе паника Люди в машинах волнуются Гонят на красный свет
БИ-2 - Серебро А в облаках Застыл луны неверный свет И в нем Перемешались города и я Зову ее несмело
БИ-2 - Скользкие улицы, иномарки целуются На стрелках перекрестки До горизонта плоски Город словно остров На краю земли
25/17 - Череп и кости Двадцать пятым кадром - череп и кости, Двадцать пятым кадром - сердце как ростбиф. Горечь в бокале, совесть в конверте, Город поет нам о любви и смерти.
От премилого вареничка слово "ветер".Ночные снайперы - 31-я весна С тобой проводит ночи 31-я весна И без сомнения ревнует ко всему И без сомнения ревнует ко всему, бьет стекла А я прощаюсь с городом просоленным, куда В любое время не доходят поезда И губы часто здесь обветрены мои бывали
Ночные снайперы - Южный полюс Южный бег как мишень в океане без дна. Южный ветер плюет солью на паруса. Южный знает кто враг. южный не предает. Южный намертво впаян в твои поднебесного цвета глаза.
Иезекииль 25/17 - Вечная Весна Это не тот апрель, май не тот. Уже который год подряд всё одно и тоже, И потому, может, ветер не целует, а гложет лицо, И если даже я пропаду, то никто не заметит пропажи.
Мельница - Королевна Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья, Каждую ночь полет мне снится - холодные фьорды, миля за милей.
Любэ & Мельница - Пёрышко (из м/ф "Князь Владимир") То ли ветер шумит, то ли птица, Надо мною взмахнула крылом. Только перышко в небе кружится, Над давно опустевшим гнездом...
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Знаете, что меня всегда возбуждало (в хорошем непошлом смысле)? Как сверло входит в дерево, металл и любой другой материал. Как уютно без сбоев урчит мотор. Как работает болгарка. Это из тех случаев, когда хочется сказать: "Это охуенно".