Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Зарисовка и проба пера, так сказать, по Inception. В подарок))Артур ему не дается. Никогда не давался. Сколько бы ни было пикировок, перепалок, а после настоящих криков и ссор, после которых так горячо и жарко падать в постель, затаскивать туда этого упрямца и целовать, вылизывать жадно, как животное, кусать и оставлять на нем следы, как можно больше следов. Он должен его отметить, чтобы не столько все, а сам Артур, упрямый идиот, понял, что принадлежит ему, Имсу, и только ему. Чтобы смирился и сдался, на милость победителя, на его милость, и Имс бы тогда оторвался, ох, он разгулялся бы. После этого Артур вряд ли вообще смог бы подняться с постели в течение недели точно.
Но Артур упрямился.
Артур смотрел на него своими невозможными глазами, уголки его губ чуть дергались, когда он пытался не рассмеяться над очередной колкостью Имса в его сторону, а пальцы неторопливо вертели ручку или карандаш, гипнотизируя его, Имса. Заставляя нервно сглатывать, сжимать собственные пальцы в карманах брюк и думать, думать, беспрерывно думать о том, как было бы хорошо и правильно завалить Артура прямо здесь и сейчас. Чтобы он скулил как сука под ним, чтобы его идеально уложенные волосы растрепались, не менее идеально выглаженная рубашка задралась, и сам он перестал быть таким невозможно идеальным.
Артур это знал.
С совершенно невинным и крайне незаинтересованным выражением лица и раздвигал ноги чуть шире, зная прекрасно, что Имс видит все, что ему не нужно говорить целое слово, достаточно первых двух букв. В случае Артура хватает всегда одной. Даже не так, Артуру достаточно подумать и чуть приоткрыть свои невозможно пошлые и блядские губы, по мнению Имса, чтобы произнести вслух, а Имс уже вжимал его в стол или стену, или просто валил на пол и трахал прямо так, ничуть не церемонясь и не давая привыкнуть. Имс просто не давал ему отвыкать. Он был всюду, он стал всем, он проник в самого Артура и скалился теперь в нем довольной собственнической улыбкой.
Артур понимал прекрасно, что пропал.
Понимал с той неотвратимостью, с которой осознаешь падение с большой высоты, выброс адреналина, горячий свистящий ветер, чужое гибкое тело под собой или на себе, не важно. Всегда в себе. Словно Имс умудрялся трахнуть его даже когда был на противоположной стороне комнаты, города, мира, реальности. Словно Имс был неразрывной частью самого Артура.
Артур боялся.
Нет, не Имса. Того, как разрушителен и всепоглощающ Имс. Как он хозяйничает в нем, Артуре, и все ему мало, потому что его интересует именно все. И даже когда Имс бесится, что не может этого получить, Артур не боится его. Даже когда тот кричит, что Артур просто упрямый ублюдок, когда цедит желчно, что мог бы выебать кого угодно, если бы только захотел. Артур знает, что мог бы, но не станет, потому что Имс сам это знает, потому что Имс сам этого не хочет, потому что он забрал еще не всего Артура себе.
Артур улыбается мягко, касаясь кончиками пальцев его виска, вслушиваясь в мерное горячее дыхание уснувшего после сытной удачной охоты хищника, и думает, что, должно быть, это и есть счастье. Его место. И не так уж и важно, кто кого в итоге приручил и кормит с руки. Наступит утро, Имс будет все так же по-хозяйски прижимать его к себе и сонно щуриться, а Артур начнет проклинать сумрак спальни, крадущий черты его идеального любовника. Когда однажды Артур сказал об этом вслух, Имс рассмеялся и стянул рубашку, во всей красе показывая свои шрамы и татуировки, а Артур лишь прижался к нему крепче, подтверждая, что совершенно точно не ошибся, а после выцеловал, вылизал, выласкал каждый шрам, каждую линию, каждую черточку, добавляющую Имсу совершенства.
А утро продолжит наступать, неумолимо забираясь в постель прохладой и заставляя Артура жаться к горячему телу Имса еще крепче, искать защиты и уюта, и еще чего-то такого, что Артур назвал бы любовью или же чистым сумасшествие, или еще чем похуже. Но это что-то было таким сладким и щемящим, что хотелось не просто стать ближе, а стать одним целым, чтобы это неведомое спаяло их. Возможно, именно поэтому пробуждение всегда, так или иначе, кончалось сексом. Иногда оно затягивалось до душа, и Артур вжимали с жадными почти требовательными стонами в стенку кабинки. Или уже завтрака, и Артур снова чувствовал под собой стол, а над собой Имса, его теплое прерывистое дыхание на собственной шее, ладони на бедрах, боках, плечах, снова обратно, словно Имс везде, словно иначе и быть не может. Словно ему недостаточно просто трахнуть Артура, словно вообще не за этим задумывалось все это.
И это Артур знал.
И от этого то горячее странное чувство росло в груди только сильнее и отчаянней, от этого Артур еще сильнее брыкался и упрямился, и не давался Имсу, и доводил его до бешенства, жадности, нужды. Артур нуждался в Имсе так же, как Имс желал заполучить его.
И Имс это знал.
Ну, и еще одна))
Музыка неслышно разливалась по небольшому помещению бара, изящно огибала стойку, легко звенела в бокалах немногих отдыхающих от долгого трудового дня людей и оседала на всем, чего касалась, невидимой пылью. Имс скучал. Дешевый виски грел душу, как никогда паршиво, и Имс уже всерьез задумывался разбавить его водкой, чтобы добавить в мир немного красок, а в завтрашнее утро – головной боли. От скуки взгляд Имса лениво скользил по другим не менее меланхоличным посетителям бара: вот две девушки, явно несовершеннолетние, попивают апельсиновый сок, делая вид, что он добротно разбавлен спиртным и хмелея, кажется, только от одной этой “взрослой и запретной” мысли, а вот пожилой джентльмен, сбежавший, должно быть, от своей ворчливой старухи, чтобы осушить кружечку другую пива, вот небольшая компания то ли туристов, то ли студентов, с тихими смешками и тычками под тощие ребра рассказывающих что-то друг другу, и, наконец, она. Имс не помнил, пришла ли она одна или с кем-то, давно ли здесь сидит или только вошла в небольшую дверь с легким перезвоном дверного колокольчика, заказывала ли чай, сок или просто сидела все это время, чертя что-то изящным пальчиком на столешнице. Было в этой девушке что-то такое, что не давало Имсу отвести от нее взгляда, словно он был пойман мягкой и в то же время какой-то неестественной синевой ее глаз. В полумраке бара это разглядеть было трудно, в принципе, невозможно. Но Имс знал, что они именно такие, неестественные. А вот это уже интересно и… чем еще заняться, когда виски такой отвратный, что навевает лишь скуку?
- Не против, если я присоединюсь? – Имс нагло устроился напротив, шумно поставив стакан на стол и расплескав пару капель, которые, впрочем, тут же впитались в добротную дубовую поверхность стола. – Ты здесь одна, красотка?
- Нет, я прячу парня под юбкой, - уголки губ девушки едва заметно дернулись, словно она и сама была не уверена, что это шутка.
- Правда? Может, мне стоит поискать его? – Имс ухмыльнулся широко и пошло, устраивая ладонь на ее бедре и нарочито медленно задирая ткань, обнажая бледную и, он уверен, прохладную кожу. – Милая, его здесь, кажется, нет, хотя я посмотрел бегло… Может, мне стоит поискать его получше?
- Может, - губы вновь дернулись как-то неопределенно, отчего ухмылка Имса расползлась только шире. – Тогда нам стоит уйти отсюда.
- Ну, зачем же? – Имс как-то весь подтянулся, мгновенно оказываясь прижатым к девушке почти вплотную и жарко нашептывая на ухо и нагло раздвигая ладонью бедра. – Я думаю, мы и так справимся…
- А я так не думаю, - ожидаемо прохладная ладонь неожиданно крепко сжала запястье Имса, отталкивая руку, после чего девушка поднялась и отправилась к выходу, не оглядываясь, конечно. Разве мог Имс не пойти после такого приглашения.
Воздух был влажным, как после дождя. Или кожа после душа… Имс усмехнулся, покорно следуя за своей таинственной незнакомкой, уверенно прокладывающей себе путь через серую толпу спешащих домой с работы людей. Сейчас, должно быть, вечер. Имс закурил на ходу и с удовольствием затянулся сигаретой, кажется, незнакомка от этого неопределенно дернула плечами, отчего улыбка Имса стала только шире.
Вскоре показался отель, какой-то очень знакомый и в то же время абсолютно безликий отель, что, в общем-то, Имса устраивало полностью. В лифте девушка продолжала таинственно молчать и лишь с преувеличенным вниманием разглядывала себя в зеркале, Имс послушно поддерживал ее игру.
Номер оказался уютным и классическим до невозможности. Настолько шаблонным, что… а впрочем, не важно, Имса никогда не интересовали интерьеры.
- Сейчас, - наконец, произнесла еле слышно незнакомка, подходя к нему вплотную и как-то нерешительно касаясь пальцами пряжки его ремня.
- Не торопись, красотка, - Имс ухмыльнулся довольно, легко проводя ладонью по ее щеке, отчего она тут же вздрогнула и недоверчиво потерлась о его руку, как кошка.
- Ты… не хочешь? – судорожно вцепившиеся в его ремень пальцы как-то неопределенно дернулись.
- А ты не чувствуешь? – пальцы Имса обхватили запястье и заставили ладонь опустить ниже, на явно топорщащиеся в определенных местах брюки. – Очень даже хочу. И именно поэтому я хочу побыть с тобой подольше.
- Закрой глаза, - девушка мелко, едва ощутимо, дрожала под его пальцами, и Имс, в очередной раз усмехнувшись, послушался. И через пару секунд, видимо, отведенных на преодоление робости, Имс почувствовал на губах сначала легкое и отчего-то обжигающее дыхание, а после и отчаянное, словно прыжок в ледяную воду, прикосновение губ. Так как шевелиться и проявлять инициативу ему не запрещали, Имс тут же крепко обхватил ладонями податливое тело, жадно прошел ладонями, задирая ткань и пробираясь к гладкой и удивительно нежной коже под ней, после чего подхватил под бедра и интуитивно потащил в сторону постели.
Простыни были обычными, хлопковыми, и почему-то пахли лавандой. Но и на это Имсу было плевать. Он даже с закрытыми глазами умел чудесно избавлять и избавляться от одежды.
- Ты же не хотел… спешить? – под ним раздался жаркий шепот, щедро разбавленный приглушенными стонами.
- Артур, детка, я и так играю в твою игру по всем правилам, - Имс улыбнулся довольно и хищно, проводя ладонью по груди и чувствуя, что она плоская, как и должно быть. Для большей убедительности пальцы скользнули по животу и сомкнулись на члене, отчего Артур застонал еле слышно и инстинктивно дернулся бедрами.
- И давно ты догадался? – Артур как-то неопределенно всхлипнул, и Имс был уверен, что тот сейчас покраснел везде, где только можно. Душу и спокойный сон можно продать за это зрелище, но Имс послушно не открывал глаз.
- С самого начала, - Имс усмехнулся, длинно и жарко вылизывая горячую и чуть солоноватую кожу на ключице и с тихим рычанием прикусывая ее. – Как имитатор, ты просто никакой… Только не обижайся, детка.
- И ты все равно?.. – Артур ойкнул от неожиданности и тут же сам несмело, но очень даже бодро, укусил Имса за шею, отчего тот зарычал только громче.
- И я все равно хочу досмотреть этот сон, - Имс улыбнулся хищно и открыл глаза. – Сыграем теперь по моим правилам…
И Артур понял, что пропал окончательно.
Но Артур упрямился.
Артур смотрел на него своими невозможными глазами, уголки его губ чуть дергались, когда он пытался не рассмеяться над очередной колкостью Имса в его сторону, а пальцы неторопливо вертели ручку или карандаш, гипнотизируя его, Имса. Заставляя нервно сглатывать, сжимать собственные пальцы в карманах брюк и думать, думать, беспрерывно думать о том, как было бы хорошо и правильно завалить Артура прямо здесь и сейчас. Чтобы он скулил как сука под ним, чтобы его идеально уложенные волосы растрепались, не менее идеально выглаженная рубашка задралась, и сам он перестал быть таким невозможно идеальным.
Артур это знал.
С совершенно невинным и крайне незаинтересованным выражением лица и раздвигал ноги чуть шире, зная прекрасно, что Имс видит все, что ему не нужно говорить целое слово, достаточно первых двух букв. В случае Артура хватает всегда одной. Даже не так, Артуру достаточно подумать и чуть приоткрыть свои невозможно пошлые и блядские губы, по мнению Имса, чтобы произнести вслух, а Имс уже вжимал его в стол или стену, или просто валил на пол и трахал прямо так, ничуть не церемонясь и не давая привыкнуть. Имс просто не давал ему отвыкать. Он был всюду, он стал всем, он проник в самого Артура и скалился теперь в нем довольной собственнической улыбкой.
Артур понимал прекрасно, что пропал.
Понимал с той неотвратимостью, с которой осознаешь падение с большой высоты, выброс адреналина, горячий свистящий ветер, чужое гибкое тело под собой или на себе, не важно. Всегда в себе. Словно Имс умудрялся трахнуть его даже когда был на противоположной стороне комнаты, города, мира, реальности. Словно Имс был неразрывной частью самого Артура.
Артур боялся.
Нет, не Имса. Того, как разрушителен и всепоглощающ Имс. Как он хозяйничает в нем, Артуре, и все ему мало, потому что его интересует именно все. И даже когда Имс бесится, что не может этого получить, Артур не боится его. Даже когда тот кричит, что Артур просто упрямый ублюдок, когда цедит желчно, что мог бы выебать кого угодно, если бы только захотел. Артур знает, что мог бы, но не станет, потому что Имс сам это знает, потому что Имс сам этого не хочет, потому что он забрал еще не всего Артура себе.
Артур улыбается мягко, касаясь кончиками пальцев его виска, вслушиваясь в мерное горячее дыхание уснувшего после сытной удачной охоты хищника, и думает, что, должно быть, это и есть счастье. Его место. И не так уж и важно, кто кого в итоге приручил и кормит с руки. Наступит утро, Имс будет все так же по-хозяйски прижимать его к себе и сонно щуриться, а Артур начнет проклинать сумрак спальни, крадущий черты его идеального любовника. Когда однажды Артур сказал об этом вслух, Имс рассмеялся и стянул рубашку, во всей красе показывая свои шрамы и татуировки, а Артур лишь прижался к нему крепче, подтверждая, что совершенно точно не ошибся, а после выцеловал, вылизал, выласкал каждый шрам, каждую линию, каждую черточку, добавляющую Имсу совершенства.
А утро продолжит наступать, неумолимо забираясь в постель прохладой и заставляя Артура жаться к горячему телу Имса еще крепче, искать защиты и уюта, и еще чего-то такого, что Артур назвал бы любовью или же чистым сумасшествие, или еще чем похуже. Но это что-то было таким сладким и щемящим, что хотелось не просто стать ближе, а стать одним целым, чтобы это неведомое спаяло их. Возможно, именно поэтому пробуждение всегда, так или иначе, кончалось сексом. Иногда оно затягивалось до душа, и Артур вжимали с жадными почти требовательными стонами в стенку кабинки. Или уже завтрака, и Артур снова чувствовал под собой стол, а над собой Имса, его теплое прерывистое дыхание на собственной шее, ладони на бедрах, боках, плечах, снова обратно, словно Имс везде, словно иначе и быть не может. Словно ему недостаточно просто трахнуть Артура, словно вообще не за этим задумывалось все это.
И это Артур знал.
И от этого то горячее странное чувство росло в груди только сильнее и отчаянней, от этого Артур еще сильнее брыкался и упрямился, и не давался Имсу, и доводил его до бешенства, жадности, нужды. Артур нуждался в Имсе так же, как Имс желал заполучить его.
И Имс это знал.
Ну, и еще одна))
Музыка неслышно разливалась по небольшому помещению бара, изящно огибала стойку, легко звенела в бокалах немногих отдыхающих от долгого трудового дня людей и оседала на всем, чего касалась, невидимой пылью. Имс скучал. Дешевый виски грел душу, как никогда паршиво, и Имс уже всерьез задумывался разбавить его водкой, чтобы добавить в мир немного красок, а в завтрашнее утро – головной боли. От скуки взгляд Имса лениво скользил по другим не менее меланхоличным посетителям бара: вот две девушки, явно несовершеннолетние, попивают апельсиновый сок, делая вид, что он добротно разбавлен спиртным и хмелея, кажется, только от одной этой “взрослой и запретной” мысли, а вот пожилой джентльмен, сбежавший, должно быть, от своей ворчливой старухи, чтобы осушить кружечку другую пива, вот небольшая компания то ли туристов, то ли студентов, с тихими смешками и тычками под тощие ребра рассказывающих что-то друг другу, и, наконец, она. Имс не помнил, пришла ли она одна или с кем-то, давно ли здесь сидит или только вошла в небольшую дверь с легким перезвоном дверного колокольчика, заказывала ли чай, сок или просто сидела все это время, чертя что-то изящным пальчиком на столешнице. Было в этой девушке что-то такое, что не давало Имсу отвести от нее взгляда, словно он был пойман мягкой и в то же время какой-то неестественной синевой ее глаз. В полумраке бара это разглядеть было трудно, в принципе, невозможно. Но Имс знал, что они именно такие, неестественные. А вот это уже интересно и… чем еще заняться, когда виски такой отвратный, что навевает лишь скуку?
- Не против, если я присоединюсь? – Имс нагло устроился напротив, шумно поставив стакан на стол и расплескав пару капель, которые, впрочем, тут же впитались в добротную дубовую поверхность стола. – Ты здесь одна, красотка?
- Нет, я прячу парня под юбкой, - уголки губ девушки едва заметно дернулись, словно она и сама была не уверена, что это шутка.
- Правда? Может, мне стоит поискать его? – Имс ухмыльнулся широко и пошло, устраивая ладонь на ее бедре и нарочито медленно задирая ткань, обнажая бледную и, он уверен, прохладную кожу. – Милая, его здесь, кажется, нет, хотя я посмотрел бегло… Может, мне стоит поискать его получше?
- Может, - губы вновь дернулись как-то неопределенно, отчего ухмылка Имса расползлась только шире. – Тогда нам стоит уйти отсюда.
- Ну, зачем же? – Имс как-то весь подтянулся, мгновенно оказываясь прижатым к девушке почти вплотную и жарко нашептывая на ухо и нагло раздвигая ладонью бедра. – Я думаю, мы и так справимся…
- А я так не думаю, - ожидаемо прохладная ладонь неожиданно крепко сжала запястье Имса, отталкивая руку, после чего девушка поднялась и отправилась к выходу, не оглядываясь, конечно. Разве мог Имс не пойти после такого приглашения.
Воздух был влажным, как после дождя. Или кожа после душа… Имс усмехнулся, покорно следуя за своей таинственной незнакомкой, уверенно прокладывающей себе путь через серую толпу спешащих домой с работы людей. Сейчас, должно быть, вечер. Имс закурил на ходу и с удовольствием затянулся сигаретой, кажется, незнакомка от этого неопределенно дернула плечами, отчего улыбка Имса стала только шире.
Вскоре показался отель, какой-то очень знакомый и в то же время абсолютно безликий отель, что, в общем-то, Имса устраивало полностью. В лифте девушка продолжала таинственно молчать и лишь с преувеличенным вниманием разглядывала себя в зеркале, Имс послушно поддерживал ее игру.
Номер оказался уютным и классическим до невозможности. Настолько шаблонным, что… а впрочем, не важно, Имса никогда не интересовали интерьеры.
- Сейчас, - наконец, произнесла еле слышно незнакомка, подходя к нему вплотную и как-то нерешительно касаясь пальцами пряжки его ремня.
- Не торопись, красотка, - Имс ухмыльнулся довольно, легко проводя ладонью по ее щеке, отчего она тут же вздрогнула и недоверчиво потерлась о его руку, как кошка.
- Ты… не хочешь? – судорожно вцепившиеся в его ремень пальцы как-то неопределенно дернулись.
- А ты не чувствуешь? – пальцы Имса обхватили запястье и заставили ладонь опустить ниже, на явно топорщащиеся в определенных местах брюки. – Очень даже хочу. И именно поэтому я хочу побыть с тобой подольше.
- Закрой глаза, - девушка мелко, едва ощутимо, дрожала под его пальцами, и Имс, в очередной раз усмехнувшись, послушался. И через пару секунд, видимо, отведенных на преодоление робости, Имс почувствовал на губах сначала легкое и отчего-то обжигающее дыхание, а после и отчаянное, словно прыжок в ледяную воду, прикосновение губ. Так как шевелиться и проявлять инициативу ему не запрещали, Имс тут же крепко обхватил ладонями податливое тело, жадно прошел ладонями, задирая ткань и пробираясь к гладкой и удивительно нежной коже под ней, после чего подхватил под бедра и интуитивно потащил в сторону постели.
Простыни были обычными, хлопковыми, и почему-то пахли лавандой. Но и на это Имсу было плевать. Он даже с закрытыми глазами умел чудесно избавлять и избавляться от одежды.
- Ты же не хотел… спешить? – под ним раздался жаркий шепот, щедро разбавленный приглушенными стонами.
- Артур, детка, я и так играю в твою игру по всем правилам, - Имс улыбнулся довольно и хищно, проводя ладонью по груди и чувствуя, что она плоская, как и должно быть. Для большей убедительности пальцы скользнули по животу и сомкнулись на члене, отчего Артур застонал еле слышно и инстинктивно дернулся бедрами.
- И давно ты догадался? – Артур как-то неопределенно всхлипнул, и Имс был уверен, что тот сейчас покраснел везде, где только можно. Душу и спокойный сон можно продать за это зрелище, но Имс послушно не открывал глаз.
- С самого начала, - Имс усмехнулся, длинно и жарко вылизывая горячую и чуть солоноватую кожу на ключице и с тихим рычанием прикусывая ее. – Как имитатор, ты просто никакой… Только не обижайся, детка.
- И ты все равно?.. – Артур ойкнул от неожиданности и тут же сам несмело, но очень даже бодро, укусил Имса за шею, отчего тот зарычал только громче.
- И я все равно хочу досмотреть этот сон, - Имс улыбнулся хищно и открыл глаза. – Сыграем теперь по моим правилам…
И Артур понял, что пропал окончательно.
@темы: проза