[me-or-you]

Он посмотрел не на изящные плечи, красивую шею и тонкие ключицы.
Вместо этого он уставился прямо в душу (с)

Иногда Владимиру кажется, что все, что происходит в его жизни, всего лишь случайность, проделки судьбы. И больше всего под категорию случая подходили его встречи с Джоном. Ну, не то чтобы встречи. Просто эта самая судьба упорно напоминала о нем, когда Владимир все-таки хоть на немного, хоть на миллиметр, выдирал его из сердца. Это могло быть что угодно: обложки журналов, показы, интервью по ТВ, звонки отца или же старшего Кортахарена, а теперь еще и редкие смс от шпионского эквивалента Джона. Все, буквально все, указывало на него. Судьба не водила кругами, а словно говорила: “Вот это твоя цель. Работай, напивайся, пытайся забыть, но от этого не уйти. Только он”. И Корф верил, а что ему оставалось? Следовать за судьбой, не пытаться ничего изменить и плыть, плыть по течению жизни.
В этот раз судьба решила, что предыдущих намеков Корфу было мало, и решила забросить его на модный показ. А если модный показа, то кто там будет? Да-да, все знают правильный ответ, в том числе и Корф. Хотя, конечно, на показ его отправила не то чтобы судьба, а руководство…но по-любому без этой дамочки тут не обошлось. Он что один шпион на всю Россию матушку? А Джон один на всю американскую разведку? А в том, что Джона начальство тоже уже оповестило о документах, которые будут прямо на его рабочем месте, так сказать, он не сомневался. Да Владимир уверен, что Джон, если уже не позаботился об этих бумажках, то в любом случае опередит его. Если, конечно, в дело вновь не вмешается случай. А что? Владимир только за.
Но пока он потягивает не самое отвратительное, кстати, шампанское, улыбается своей даме, которая обеспечивает ему прикрытие, алиби и заодно сохранность документов. Ее представили, как Элен, но Корф голову готов был дать на отсечение, что ее зовут как угодно, но не Элен. А впрочем, ему все равно, как ее зовут. Он ждет появления Джона. Он его предвкушает.
И Джон не заставляет себя ждать. Он на работе. А если он работает, то все будет по высшему классу. Наслаждайтесь господа. Корф наслаждается. Джон красив. Нет, Джон практически идеален. Если бы Владимира попросили сейчас охарактеризовать его одним словом, он бы сказал “совершенство”. Он не знает, что такого удивительного делает Джон, но он в него почти влюблен, вот прямо сейчас. Наверное, это магия. А почему нет? Если взялся верить в судьбу, то почему не поверить в магию. К тому же, от Джона можно ожидать всего. Даже волшебства.
Владимир улыбается своим мыслям, которые давно скатились за отметку “полный бред”. Но это все забавно. Это Джон. Если он хочет, чтобы вы верили в магию, вы поверите. И Владимир верит Джону. Верит, что документы уже у него, и потому, когда показ завершается, и Джона окружают фотографы, репортеры, ценители и прочие, он идет в его гримерку [вообще, это как-то иначе называется, по-моему, но я не помню как]. Документы могут быть только там.
Он их даже не прятал, валяются в куче других бумаг. Джон, ты ведь думал, что никто не догадается заглянуть сюда? Никто бы и не догадался. Но сегодня моя смена, а я тебя знаю. Правда же, это так забавно, дорогой Джон? Ты крадешь у кого-то, я – у тебя. Из нас вышла бы неплохая команда. Или нет.
Владимир улыбается. Это Джон. Он делает что-то такое с ним, что Владимиру хочется улыбаться. На столике обнаруживаются блокнот и карандаш. Неплохо, судьба снова намекает? Почему бы и нет. Джон скоро вернется, ему нужно торопиться. Все-таки ему еще нужно успеть на последующий за показом прием и показать всем, что он там был. Всем, кроме Джона, конечно же.
Корф уходит, аккуратно прикрыв за собой дверь, оставляя комнату практически в первоначальном состоянии. Только вот среди бумаг Джон не досчитается пары листков, бесспорно важных, и на столике его будет ждать вырванный из блокнота листок с одним только словом “Совершенство”.