Нам с ним снились странные сны. Страшные сны. Сны, которые не давали нам забыть прошлое. Сны, где мы оставались совсем одни. Где мы медленно и мучительно умирали. Где мы вскрывали вены, надеясь, что так все закончится.
Но кончался один сон и начинался другой. И так сон за сном. Смерть за смертью. Боль за болью. Страх за страхом.
Мы боялись засыпать, но все равно засыпали. Усталость всегда берет свое.
Но если тело и отдыхало, разум наш был измучен. Истерзан. Изнасилован вечными кошмарами.
Мы пробовали обращаться к врачам. Но специалисты лишь качали головой и говорили, что это психологическая травма. Что мы сами держимся за эти кошмары. Что на самом деле мы не хотим отпускать их, потому что это все, что у нас осталось.
Мы пробовали все, что они нам предлагали. Беседы с психологами, гипноз, таблетки. В пустую. От всего этого было больше вреда, чем пользы.
Хуже всего оказались таблетки. Они обездвиживали нашу волю, запирали в кошмаре. Мы даже не могли проснуться, чтобы немного передохнуть. Чтобы снова научиться дышать. Нам приходилось переживать не просто все до конца, но и намного дальше. Нам наконец-то удалось посмотреть, что же таилось там, за смертью. Все то, что мозг не хотел воспринимать и прятал за пробуждением, навалилось на нас. Придавило нас.
Мы никогда не говорили об этом намеренно. Бывало, встретимся, заведем невинную беседу о погоде, а он ни с того ни с сего спросит: “В твоих снах она, кровь, такая же красная?” И этого было достаточно.
Так мы говорили друг другу, что странные сны никуда не ушли. Что нас по-прежнему двое.
Было двое. Однажды он все-таки не выдержал. Пустил пулю в висок, хотя и видел во снах, что его ждет дальше. Я тоже видела, поэтому никогда не уйду туда добровольно. Я лучше буду бояться спать, а заснув просыпать с криками.
Потому что там нет ничего.