Но кто-то зажег свет, и я боюсь обернуться, чтобы понять, что это не ты...
среда, 16 ноября 2011
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
...И было темно и страшно, как моя жизнь до знакомства с тобой.
Но кто-то зажег свет, и я боюсь обернуться, чтобы понять, что это не ты...
Но кто-то зажег свет, и я боюсь обернуться, чтобы понять, что это не ты...
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Счастье разливается в груди, словно яд.
Счастье топит меня, счастье томит.
Я улыбаюсь тебе, когда со мной говорят
О чем-то, вроде нежности или любви.
Боль отступает, темной волной обид,
Кусает и лыбится, словно придет опять.
Мне все равно, каждый порок мой забыт.
Я по тебе свихнулась, с ума сошла, спятила.
Вечность горит, проклятая в груди.
Слезы и смех мешаются в грог и чай.
Если осмелишься верить мне, не уходи.
Я не смогу по тебе научиться скучать.
И если случится о главном заговорить,
Чувствуй меня, как на плечах ладони.
Ты задаешь наш темп, я нахожу наш ритм -
Нас не спасут, не исправят и не догонят.
Счастье топит меня, счастье томит.
Я улыбаюсь тебе, когда со мной говорят
О чем-то, вроде нежности или любви.
Боль отступает, темной волной обид,
Кусает и лыбится, словно придет опять.
Мне все равно, каждый порок мой забыт.
Я по тебе свихнулась, с ума сошла, спятила.
Вечность горит, проклятая в груди.
Слезы и смех мешаются в грог и чай.
Если осмелишься верить мне, не уходи.
Я не смогу по тебе научиться скучать.
И если случится о главном заговорить,
Чувствуй меня, как на плечах ладони.
Ты задаешь наш темп, я нахожу наш ритм -
Нас не спасут, не исправят и не догонят.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Кто-то был после, кто-то остался до,
Кто-то ушел, за глупость себя кляня.
Чувства давно зашкалили за "передоз",
Но никогда не смей оставлять меня.
Кто-то смеялся, кто-то больше молчал,
Кто-то касался плеч, не веря в отказ.
Не умея закончить, я умела начать,
Я не смела от верности отвести глаз.
Кто-то о солнце и ветре в моих волосах
Мог говорит, их пальцами перебирать.
Я, улыбаясь, пела о глупостях и чудесах.
Я предпочитала им никогда не врать.
Кто-то, почти как ты, говорил "люблю",
И я им верила, правда, не всем до конца.
Танго бессмысленно, если виски и блюз
Только и могут, что суть мою отрицать.
Кто-то ушел, за глупость себя кляня.
Чувства давно зашкалили за "передоз",
Но никогда не смей оставлять меня.
Кто-то смеялся, кто-то больше молчал,
Кто-то касался плеч, не веря в отказ.
Не умея закончить, я умела начать,
Я не смела от верности отвести глаз.
Кто-то о солнце и ветре в моих волосах
Мог говорит, их пальцами перебирать.
Я, улыбаясь, пела о глупостях и чудесах.
Я предпочитала им никогда не врать.
Кто-то, почти как ты, говорил "люблю",
И я им верила, правда, не всем до конца.
Танго бессмысленно, если виски и блюз
Только и могут, что суть мою отрицать.
вторник, 15 ноября 2011
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Иногда мне кажется, что люди приходят в мои сны, чтобы не уходить.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Не говори мне ни слова,
Когда я хочу молчать.
Будь идеален, словно
На сердце твоем печать
С именем моим звонким.
Я не смею сегодня любить.
Я вгоняю в пальцы иголки,
Не умея себя сгубить.
Не говори, если веришь,
Что все будет хорошо.
Чтобы никто не ушел,
Не запирают двери.
Когда я хочу молчать.
Будь идеален, словно
На сердце твоем печать
С именем моим звонким.
Я не смею сегодня любить.
Я вгоняю в пальцы иголки,
Не умея себя сгубить.
Не говори, если веришь,
Что все будет хорошо.
Чтобы никто не ушел,
Не запирают двери.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Нет ничего забавного в том,
Чтобы делать другому больно.
Я плохо справляюсь с ролью,
Я воздух глотаю ртом.
Нет ничего страшного в том,
Чтобы кроить свои мысли.
Мой охотник меня выследил,
И с ним не уместен торг.
Нет ничего ложного в том,
Чтобы молиться о падших.
Может, в одном из однажды,
Ты поймешь, что верил не в то.
Нет ничего глупого в том,
Чтобы молчать, когда плачут.
Боль не имеет отдачи,
Она просто подводит итог.
Чтобы делать другому больно.
Я плохо справляюсь с ролью,
Я воздух глотаю ртом.
Нет ничего страшного в том,
Чтобы кроить свои мысли.
Мой охотник меня выследил,
И с ним не уместен торг.
Нет ничего ложного в том,
Чтобы молиться о падших.
Может, в одном из однажды,
Ты поймешь, что верил не в то.
Нет ничего глупого в том,
Чтобы молчать, когда плачут.
Боль не имеет отдачи,
Она просто подводит итог.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Подтекста не существует. Но никто не говорил, что то чего нет, нельзя увидеть.
Между строк нет ничего, кроме пустоты. Смысл скрыт в словах. Смысл на поверхности слов.
Но нельзя придать смысл тому, что нейтрально. Я не вижу ни одобрения, ни отрицания. Делить бессмысленно.
Завтра всегда наступает, и иногда это среда.
Но это не важно.
Как ни старайся, главного не сказать.
Но это, по сути, тоже не важно.
Между строк нет ничего, кроме пустоты. Смысл скрыт в словах. Смысл на поверхности слов.
Но нельзя придать смысл тому, что нейтрально. Я не вижу ни одобрения, ни отрицания. Делить бессмысленно.
Завтра всегда наступает, и иногда это среда.
Но это не важно.
Как ни старайся, главного не сказать.
Но это, по сути, тоже не важно.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Ты делаешь шаг вперед. Я - два назад. Это не танго, детка. Это бегство. Это "я не знаю, как справиться, когда все слишком хорошо". Ты наступаешь, словно не умеешь сдаваться. Словно я дорога тебе настолько, что это вечность. Ты слышишь, как стучит мое сердце? Ты должен это слышать. Оно стучит в твоей груди. Оно смеет стучать, когда молчание кажется неизбежным. Оно предает меня.
Я делаю шаг вперед. Я умею ждать. Я умею быть и жестокой, и сильной, и твоей. Я не предлагаю тебе свою руку, потому что мы не танцуем.
Ты - мой шанс на звездное небо. Я - то, что разрушает тебя. Ты ждешь. Еще одного шага, еще одного вдоха, еще одной веры в чужие принципы. А может и не ждешь. Я не знаю. Я не умею читать чужие сердца.
Даже если одно из них разрывает мою грудную клетку.
Даже если оно твое.
Я делаю шаг вперед. Я умею ждать. Я умею быть и жестокой, и сильной, и твоей. Я не предлагаю тебе свою руку, потому что мы не танцуем.
Ты - мой шанс на звездное небо. Я - то, что разрушает тебя. Ты ждешь. Еще одного шага, еще одного вдоха, еще одной веры в чужие принципы. А может и не ждешь. Я не знаю. Я не умею читать чужие сердца.
Даже если одно из них разрывает мою грудную клетку.
Даже если оно твое.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Мы зачарованы светом.
Мы боимся им не заболеть.
Мы боимся им не заболеть.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Она протягивает мне ладонь. Она приглашает меня станцевать с ней. Танго. Танец страсти. Танец горячей любви и беспричинной ревности. Да и нужны ли причины…
А я не умею танцевать. Я хожу вокруг нее, зверем. Не решаюсь подойти. Не решаюсь взять протянутую практически в мольбе руку. Не решаюсь прижать ее к себе. Не решаюсь оттолкнуть. Я весь слишком нерешительный, когда она вот так предлагает мне свое сердце.
Она знает, что мне страшно. Она следит за моими метаниями глазами, темными от желания. Желания танцевать. Со мной.
И в ней нет ни капли страха. Ни секунды сомнения. Ни тени обреченности.
Она пьет мой страх. Тушит его, как любимые тонкие сигареты в пепельнице, нещадно сминая пальцами.
Она обещает, что если я коснусь ее, мы сгорим. Это наверняка. Это почти не больно.
И я, решившись, наконец, принимаю ее ладонь. Я притягиваю ее к себе, чтобы не отпускать. Ведь это танго. Я впитываю запах ее кожи, тьму ее глаз, плавность жестов. Я беру все, что она хочет отдать мне. Я отдаю ей себя, всего без остатка.
Пусть это танго спалит нас.
А я не умею танцевать. Я хожу вокруг нее, зверем. Не решаюсь подойти. Не решаюсь взять протянутую практически в мольбе руку. Не решаюсь прижать ее к себе. Не решаюсь оттолкнуть. Я весь слишком нерешительный, когда она вот так предлагает мне свое сердце.
Она знает, что мне страшно. Она следит за моими метаниями глазами, темными от желания. Желания танцевать. Со мной.
И в ней нет ни капли страха. Ни секунды сомнения. Ни тени обреченности.
Она пьет мой страх. Тушит его, как любимые тонкие сигареты в пепельнице, нещадно сминая пальцами.
Она обещает, что если я коснусь ее, мы сгорим. Это наверняка. Это почти не больно.
И я, решившись, наконец, принимаю ее ладонь. Я притягиваю ее к себе, чтобы не отпускать. Ведь это танго. Я впитываю запах ее кожи, тьму ее глаз, плавность жестов. Я беру все, что она хочет отдать мне. Я отдаю ей себя, всего без остатка.
Пусть это танго спалит нас.
понедельник, 14 ноября 2011
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Танго – не кокаин,
Эйфории не обещаю.
Коньяк не мешают с чаем,
Кто бы, что бы ни говорил.
Звезды – не кокаин,
Как бы их не дробило.
Все лучшее уже было,
Оставшись стеклом в крови.
Солнце – не кокаин,
Лишь обжигает пальцы.
Мы больше не просыпаемся,
Мы до сердец горим.
Нежность – не кокаин.
Как бы потом ни ломало,
Тебе все равно будет мало
За слабость себя не кори.
Эйфории не обещаю.
Коньяк не мешают с чаем,
Кто бы, что бы ни говорил.
Звезды – не кокаин,
Как бы их не дробило.
Все лучшее уже было,
Оставшись стеклом в крови.
Солнце – не кокаин,
Лишь обжигает пальцы.
Мы больше не просыпаемся,
Мы до сердец горим.
Нежность – не кокаин.
Как бы потом ни ломало,
Тебе все равно будет мало
За слабость себя не кори.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
- Я люблю тебя, детка.
- Я люблю тебя.
Ну и лжецы мы.
- Я, признаться, не любил тебя, но решил попробовать.
- Я люблю тебя.
Ну хотя бы он из нас двоих не лжет.
- Я люблю тебя.
- Я люблю тебя.
Дай бог, не лгут оба.
- Я люблю тебя.
Ну и лжецы мы.
- Я, признаться, не любил тебя, но решил попробовать.
- Я люблю тебя.
Ну хотя бы он из нас двоих не лжет.
- Я люблю тебя.
- Я люблю тебя.
Дай бог, не лгут оба.
воскресенье, 13 ноября 2011
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Тот, кто сказал, что правда калечит, прав был.
Время не лечит, время лишь давит на плечи.
Время не лечит, время лишь давит на плечи.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Люди [особенно те, что любят]
Отлично танцуют на моем сердце.
Думают - знают, видят меня насквозь.
Вгоняют под ребра спицу, иголку, гвоздь.
Все время сердятся.
А я-то что? Кого волнуют мои истерики?
Да никого, я молчу, слова калечат внутри.
Глупое сердце заходится,
Ноет, что больше не стерпит.
Вот я несчастна, просто смотри.
Пока я буду молчать.
Отлично танцуют на моем сердце.
Думают - знают, видят меня насквозь.
Вгоняют под ребра спицу, иголку, гвоздь.
Все время сердятся.
А я-то что? Кого волнуют мои истерики?
Да никого, я молчу, слова калечат внутри.
Глупое сердце заходится,
Ноет, что больше не стерпит.
Вот я несчастна, просто смотри.
Пока я буду молчать.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Мальчик играет на все,
Повышаются блайнды.
Если кто-то его спасет,
Глупость какая, ладно...
Мальчик играет all in,
В пальцах зажаты фишки.
Бокалы снова полны,
Кто-то окажется лишним.
Мальчик играет с судьбой,
Хватает за хвост удачу.
Легко ставит на боль,
Входя в новую раздачу.
Повышаются блайнды.
Если кто-то его спасет,
Глупость какая, ладно...
Мальчик играет all in,
В пальцах зажаты фишки.
Бокалы снова полны,
Кто-то окажется лишним.
Мальчик играет с судьбой,
Хватает за хвост удачу.
Легко ставит на боль,
Входя в новую раздачу.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Замри. Я касаюсь губ,
Я смею с тобой быть нежным.
Срывая с тебя одежду,
Я смею с тобой быть груб.
Умри. И не жди конца,
Он сминаем, как простынь пальцами.
Я от ласки твоей спятил,
Но я это выбрал сам.
Воскресни. И будет день,
И новые звезды сорвутся.
А простыни также мнутся,
И мы остаемся здесь.
Я смею с тобой быть нежным.
Срывая с тебя одежду,
Я смею с тобой быть груб.
Умри. И не жди конца,
Он сминаем, как простынь пальцами.
Я от ласки твоей спятил,
Но я это выбрал сам.
Воскресни. И будет день,
И новые звезды сорвутся.
А простыни также мнутся,
И мы остаемся здесь.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Знаешь, солнце, мне тут подумалось - все это сон:
И жизнь до тебя, и боль, и нежность, и смех.
А настоящее - это ладони твои, губы, на пальце кольцо.
Только вот думать об этом не стоит сметь.
Знаешь, солнце, я не умею ни плавиться, ни сгорать,
Ни говорить о погоде, политике, мелочах,
Верить что пьяное счастье рождается где-то в горах,
Только вот бредить могу, да звать тебя по ночам.
Знаешь, солнце, я не умею дышать судьбой,
В ладони вгрызаться с тоски, сдерживаться, молить.
Сердце стучит, проигрывает с тобой бой.
Это однажды сломает меня, спалит.
Но, видит бог, я не против...
И жизнь до тебя, и боль, и нежность, и смех.
А настоящее - это ладони твои, губы, на пальце кольцо.
Только вот думать об этом не стоит сметь.
Знаешь, солнце, я не умею ни плавиться, ни сгорать,
Ни говорить о погоде, политике, мелочах,
Верить что пьяное счастье рождается где-то в горах,
Только вот бредить могу, да звать тебя по ночам.
Знаешь, солнце, я не умею дышать судьбой,
В ладони вгрызаться с тоски, сдерживаться, молить.
Сердце стучит, проигрывает с тобой бой.
Это однажды сломает меня, спалит.
Но, видит бог, я не против...
суббота, 12 ноября 2011
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Хватит с меня веры в хороших мальчиков
И хватит слез, пролитых по нехорошим.
Пусть это все останется меткой "прошлое",
Пусть это все считается малозначимым.
Хватит с меня веры, что все образуется,
Что следующий будет хотя бы не злей.
Горе не топится, сколько в себя ни влей.
Я отхожу от похмелья, как от безумия.
Хватит с меня веры в стены и правила.
Веры в людей, причем абсолютно не тех.
Если кто хочет, пусть радуется суете,
Я выпью за их упокой, то есть, за здравие.
И хватит слез, пролитых по нехорошим.
Пусть это все останется меткой "прошлое",
Пусть это все считается малозначимым.
Хватит с меня веры, что все образуется,
Что следующий будет хотя бы не злей.
Горе не топится, сколько в себя ни влей.
Я отхожу от похмелья, как от безумия.
Хватит с меня веры в стены и правила.
Веры в людей, причем абсолютно не тех.
Если кто хочет, пусть радуется суете,
Я выпью за их упокой, то есть, за здравие.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Она виртуозно играет на моих нервах,
Танцует на самой грани любви и лжи.
Я привыкаю дышать ей, курить и жить,
Становлюсь ей единственной верным.
Она меня дразнит, я считаю ее своей.
Улыбается мягко, сердце мое тревожит,
И я хочу обладать ей до боли, до дрожи.
Я боюсь однажды не справиться и сгореть.
Она с ладоней кормит меня счастьем.
Я перед ней восхищенно падаю на колени,
Сдаюсь без боя, желая лишь ее плена.
Довольный собой, целую ее запястья.
Она меня любит, я хочу в это верить.
Я смеюсь ее шуткам, слезами ее плачу,
И не хочу по-другому, и не умею иначе.
Если она хозяйка, я буду у ног ее зверем.
Танцует на самой грани любви и лжи.
Я привыкаю дышать ей, курить и жить,
Становлюсь ей единственной верным.
Она меня дразнит, я считаю ее своей.
Улыбается мягко, сердце мое тревожит,
И я хочу обладать ей до боли, до дрожи.
Я боюсь однажды не справиться и сгореть.
Она с ладоней кормит меня счастьем.
Я перед ней восхищенно падаю на колени,
Сдаюсь без боя, желая лишь ее плена.
Довольный собой, целую ее запястья.
Она меня любит, я хочу в это верить.
Я смеюсь ее шуткам, слезами ее плачу,
И не хочу по-другому, и не умею иначе.
Если она хозяйка, я буду у ног ее зверем.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
-Не заботься обо мне слишком.
-Почему?
-Привыкну.
-А за пять лет вместе не привыкла?
-Нет,только разучилась плакать.
-Почему?
-Привыкну.
-А за пять лет вместе не привыкла?
-Нет,только разучилась плакать.